— Мы с тобой связаны прочными узами, Джонас, но и только. Вряд ли ты вправе утверждать, что хорошо знаешь меня и потому поступаешь так из лучших побуждений. А теперь, с твоего позволения, я пойду в ванную. — Она подхватила трость и выскользнула из постели.
— Возможно, ты тоже меня не понимаешь, — выпалил он, вконец расстроившись. — Возможно, леди, ваши предположения еще ошибочнее, чем мои.
Она не ответила и сунула ноги в шлепанцы.
Джонас задумчиво смотрел на нее, сжимая кулаки. Несколько минут назад все казалось ему таким простым и понятным! Они с Верити живут вместе, любят друг друга. Она ждет от него ребенка. Значит, им пора пожениться. Все логично — проще не придумаешь.
Ему и в голову не приходило, что она может отклонить его предложение. «И жаль, что не приходило», — сердито подумал он, глядя, как она, прихрамывая, направляется к двери. Она же ужасно упряма, непредсказуема и независима. Он не раз обращал внимание Эмерсона на эти жуткие качества, которые тот привил своей дочери.
Но на этот раз Джонас задел ее гордость и не знал теперь, что и делать. Ясно лишь одно: рыжая смутьянка слишком горда, чтобы выйти за него замуж только ради ребенка.
Ей нужно было, чтобы он сделал предложение по всем правилам, а не в связи с определенными обстоятельствами.
Но ведь он хотел жениться на ней не только поэтому! И ему все равно, поняла она или нет.
«Ну почему, черт побери, я не сделал этого раньше?»— подумал Джонас, проклиная самого себя и все на свете. Ответ лежал на поверхности: все, что давала ему любовь Верити, он принимал как должное. У него не возникало желания узаконить их отношения, поскольку жилось и так замечательно. Пока Верити не стала отдаляться, он полагал, что счастлива и она.
Теперь Джонасу оставалось только гадать, простит ли она его когда-нибудь.
Верити уже взялась за ручку двери, как вдруг зазвонил телефон. Она обернулась.
Джонас схватил трубку:
— Куаррел слушает.
— Я не вовремя? — вежливо осведомилась Кейтлин Эванджер. — Ты чем-то огорчен, я перезвоню.
Джонас схватил бумагу и ручку и встретился глазами с Верити.
— Нет, все в порядке. Что тебе удалось найти?
— Мы с Тави отыскали в картотеке архива только одно из тех имен, что ты продиктовал, — сказала Кейтлин. — Это Престон Ярвуд.
Глава 10
Верити прошлась по комнате. По сосредоточенному лицу Джонаса она догадалась, что Кейтлин кого-то отыскала. Перегнувшись через кровать, девушка увидела, как Джонас выводит на листке имя Престона Ярвуда.
— Значит, Ярвуд? — деловито проговорил Джонас. — А как давно? Кто проводил обследование? Что за тесты? Ты уверена? Тестировали по полной программе или выборочно? Хорошо, хорошо, говори.
Джонас замолчал, и Верити услышала, как Кейтлин защебетала в трубке, но слов разобрать она не могла. Прошло несколько минут, прежде чем Джонас повесил трубку, коротко обронив напоследок: «Спасибо».
Верити выжидающе подняла глаза:
— Ну что?
Джонас присел на край кровати и что-то быстро дописал на листке.
— Они нашли в старых списках архива только Ярвуда. Он проходил тесты в лаборатории в одно время со мной, хотя я ни разу с ним не сталкивался.
— У Ярвуда и правда есть дар ясновидения? — удивленно спросила Верити.
Джонас покачал головой:
— Нет. Но он убежден в обратном и время от времени требует, чтобы его протестировали на наличие этой самой эзотерической энергии. Кейтлин сообщила, что сотрудники лаборатории отказались тестировать его в дальнейшем, сколько бы он ни заплатил. Ярвуд же утверждает, что результаты тестов ошибочны, и твердо верит в собственную одаренность и исключительность.
— Как и все так называемые экстрасенсы. — задумчиво промолвила Верити. — Несколько совпадений, парочка вещих снов, которые можно интерпретировать как угодно, и — хоп! — они уже считают себя ясновидцами.
— Ярвуд относится к той же категории, если верить документам, которые разыскала Кейтлин. У него бывали кое-какие удачные догадки, хорошо развита интуиция; он достаточно умен, чтобы собрать все факты воедино и вывести заключение. Окружающим остается только гадать, как ему это удалось. Но его самый выдающийся талант — способность убедить всех и каждого в своей исключительности. Правда, приборы в Винсент-колледже не одурачить. Ярвуд — ловкий прохвост, но вовсе не эктрасенс. Впрочем, дело не в этом.
— А в чем же?
Джонас оторвался от исписанного листка, задумчиво посмотрел в пространство.
— Кейтлин говорила про один из отчетов. Там упоминается о том, что Ярвуд опасен при определенных обстоятельствах.
— Опасен? Никогда бы не поверила. По нему не скажешь.
— К тестированию в Винсенте привлекались и психологи, — заметил Джонас. — Я многих помню.
Они всегда искали отклонения в психике тестируемых, пытаясь объяснить таким образом их необычные способности. У них была теория, что положительный результат тестов на экстрасенсорику есть непременное свидетельство ненормальности тестируемого. И я был живое тому подтверждение.
— Чепуха! Ты совершенно нормальный человек, — тут же возразила Верити.
Губы Джонаса тронула загадочная улыбка.
— Мне нравится, как ты бросаешься на мою защиту, несмотря на очевидные факты.
— Какие факты? — спросила она.
— Я ведь чуть не убил ни в чем не повинного.
— Это случилось не потому, что у тебя нелады с психикой, — уверенно заявила она. — Просто ты не знал, как управлять сокрытой в тебе силой.
— Не думаю, что им удалось разгадать мою тайну. Тем не менее спасибо за доверие. И если ты так уж уверена во мне, то почему отказываешься выйти замуж?
Верити на секунду опешила.
— Мы говорим сейчас про Престона Ярвуда, — откликнулись она наконец. Ох уж этот Джонас! Если он что-нибудь вбил себе в голову, это надолго. А ей совершенно не хотелось больше обсуждать вопросы женитьбы. Лучше уж говорить про Ярвуда. — Почему эксперты из лаборатории решили, что он опасен?
— Все дело в его — цитирую — «неспособности отказаться от своей навязчивой идеи».
— Другими словами, он искренне уверен, что обладает ярким дарованием. Не думаю, что поэтому надо держаться от него подальше.
— Может быть, ты и права. А может, и нет. — Джонас швырнул записную книжку на прикроватный столик. — Хорошо бы, Кейтлин просмотрела архивы повнимательнее — вдруг ей удастся отыскать информацию о ком-нибудь еще.
— Зачем? На что ты надеешься?
— Трудно сказать. Просто хочется побольше разузнать обо всех этих людях. — Он немного помолчал, потом добавил:
