– Потом тебе стало хорошо, – досказала Шакира, внимательно взглянув на неё своими загадочными глубокими глазами, которые, казалось, способны были проникать в самую душу человека.
– Откуда ты это знаешь? – Эли была сейчас похожа на дикую кошку.
– Я всё знаю, – спокойно ответила Шакира.
– Мне кажется, однажды я тебя уже видела, только не могу вспомнить, где и когда? – задумчиво произнесла девушка.
– Тебе стало хорошо, – пропустив эти слова мимо ушей, невозмутимо продолжила Шакира, – после того, как на твою обнаженную спину со свистом опустилась плеть. Знаю, это ни с чем не сравнимое ощущение, когда твою, привыкшую к неге и ласке плоть, внезапно обжигает острый, проникающий едва ли не до костей, удар плетью. Правда, после второго раза ты почувствовала жуткую боль, а потом и вовсе потеряла сознание, но сначала тебе было хорошо.
Эли вдруг всё вспомнила: и что было, и почему это произошло. Кровь бросилась в голову, в глазах потемнело, стало трудно дышать. О, как в эти мгновения она ненавидела весь мир, такой надменно – холодный и убийственно – равнодушный к ней, маленькой одинокой Эльнаре, пытающейся найти своё место в нём! О, как она страдала от того, что у неё есть дед, как жалела, что ни подсвечник, ни подставка для книг не достигли в тот печальный вечер своей цели!
– Ты принадлежишь к тем немногим женщинам, – откуда-то издалека раздался голос Шакиры, – кого Всевышний наделил слишком большой силой духа, а поскольку женщина по природе своей всегда слабое создание, ты, сама того не сознавая, порой испытываешь сильную нужду в том, чтоб почувствовать себя слабой, даже беззащитной, и это ощущение способно принести тебе не меньшее наслаждение, чем любовь и ласка.
– Я не хочу любви, я не хочу, вообще, ничего! – простонала Эльнара в ярости от того, что кто-то смеет так глубоко заглядывать к ней в душу.
– Ты хочешь любви, более того, ты создана для любви, – спокойно возразила Шакира, протягивая ей чашу с каким-то напитком. – Выпей это, милая, у тебя прибавится сил. Я смазала тебе спину хорошей целительной мазью, и уже скоро твои раны заживут. Вот увидишь, от них даже следа не останется, а мой бальзам поможет тебе побыстрее встать на ноги! Негоже такой красавице слишком долго оставаться не у дел, – загадочно улыбнувшись, Шакира направилась к выходу, бросив на ходу: Теперь мы часто будем видеться, милая. Я велю принести тебе лёгкий ужин.
Своей неторопливой величавой походкой и плавными грациозными движениями она напомнила Эльнаре горячо – любимую ею Софи. Ей вдруг захотелось попросить Шакиру не покидать её так быстро, но она уже скрылась за дверью, оставив после себя в комнате запах дорогих благовоний и невольной грусти, вызванной её уходом.
Шакира сдержала своё обещание. Каждый день по несколько часов она проводила у постели, выздоравливающей Эли, развлекая её всевозможными рассказами. Как и Софи, она немало путешествовала по миру: ей было чем удивить юную восторженную девушку. Правда, при этом Шакира ничего не рассказывала о себе лично. Собственно, не только Эли, но даже сам Сатар толком не знал, кто она, откуда родом и каково её прошлое? Просто однажды она неожиданно появилась в доме персидского посла. К удивлению слуг, после недолгого разговора с ней их господин приказал отвести незнакомке лучшие покои и незамедлительно выполнять все её пожелания. Никто не знал, что их связывает, но все видели, что самоуверенный и жестокосердный Сатар очень прислушивается к мнению Шакиры. Её не любили, но с ней считались.
С Эли дело обстояло несколько иначе. После того, как дед приставил к ней стражников, следивших за каждым её шагом, гордая дочь прекрасной знойной Азии, привыкшая к бескрайним степным просторам, чистому воздуху, свежему ветру, ощущала себя в исполненном неги и роскоши дворце Сатара ничуть не лучше, чем в мрачной сырой темнице Чёрной колдуньи. Шакира стала для юной пленницы отдушиной.
Благодаря ей Эльнара вновь научилась смеяться и радоваться жизни, с ней она могла говорить обо всём на свете, зная, что обязательно найдёт понимание и поддержку. Собственно, Шакира при желании могла бы расположить к себе любого человека, но далеко не всегда она испытывала такое желание. С Эли, несмотря на разницу в возрасте, они стали подругами.
С дедом Эльнара не виделась вообще. Он как будто бы исчез из её жизни, однако стражники, день и ночь стоявшие у дверей её опочивальни, по-прежнему не отходили от неё ни на шаг, стоило девушке переступить порог своей комнаты. Помочь избавиться от этой унизительной слежки ей не могла даже Шакира.
На дворе стояла зима. Лютые обжигающие морозы, когда жизнь на улицах столицы, казалось, совсем замирала, сменяли характерные для этих мест сильнейшие бураны, заносившие снегом некоторые маленькие дома чуть ли не до самой крыши, затем вновь устанавливалась ясная солнечная погода, радуя перистанцев белоснежным чистым покровом и свежим морозным воздухом.
Запертая в четырёх стенах Эльнара задыхалась от одиночества и невозможности что-либо изменить в существующем положении вещей. Все её помыслы и желания сводились лишь к одной мысли: о побеге. Зная, что в начале осени истекает определённый персидским падишахом десятилетний срок службы её деда в Хоршикском ханстве, девушка торопилась. Ведь время бежит незаметно, а осуществить побег из чужой страны было бы ещё сложнее, чем сейчас.
Случайно услышав от Шакиры, что на празднование Наурыза, или Нового года по мусульманскому календарю, её дед вместе с послами других стран приглашён в город Тазар, который в этом году по высочайшему повелению хана Тани был избран местом большого национального торжества, а такие празднества, как известно, длятся не один день, Эльнара решила, что пробил её заветный час. Правда, до долгожданного события оставался ещё целый месяц, но подготовка к побегу тоже требовала времени.
Жалуясь на неожиданно овладевшую ею бессонницу, Эльнаре несколько раз удалось взять у Шакиры порошки со снотворным, которые она пока что прятала в сундуке со своей одеждой, дабы в назначенный час, то есть на праздник Наурыз, когда дед в течение нескольких дней будет отсутствовать в городе, подмешать в вино и угостить им своих стражников. И тогда ей будет открыт путь к свободе!
Несмотря на добрые отношения с Шакирой, даже ей, боясь сглазить удачу, не решалась признаться Эльнара в своём отчаянном замысле. А, с другой стороны, старшая подруга в последнее время вела себя довольно странно: все её разговоры с недавних пор стали сводиться исключительно к теме любви.
Однажды Шакира предложила Эльнаре пойти вместе в купальню, а потом это превратилось в традицию. Искупавшись в горячей мыльной воде, вдоволь наплескавшись в бассейне, разморенные теплом и негой женщины располагались отдохнуть на широких деревянных скамьях. Напоив Эльнару укрепляющим бодрость тела бальзамом, заботливая старшая подруга принималась делать ей лёгкий массаж, попутно рассуждая о том, что каждой женщине, а уж тем более такой молодой и красивой, как Эли, просто необходима любовь.
– В любви – великая сила! – делилась Шакира своими знаниями с неопытной девушкой. – Именно любовь позволяет женщине оставаться подлинной женщиной, а мужчине настоящим мужчиной до конца дней своих, уберегая их от различных болезней, преждевременной старости, всевозможных жизненных несчастий. Лишённое ласки и поцелуев человеческое тело, подобно высохшему на солнце цветку: такое же блеклое и ломкое. Увы, жизнь скоротечна, и нужно успеть испробовать отпущенные на твой век радости, самой главной и яркой из которых является любовь.
