Он уже почти подошел к дому, когда перед ним вдруг появился мальчик, по всей видимости, соседский паренек, который вел перед собой баскетбольный мяч. Ребенок остановился прямо перед Коннором. На вид ему было лет шесть-семь. Его темные вихры торчали вверх, как будто он встал с постели и забыл расчесаться. Но скорее всего он не расчесывал волосы вот уже недели две.
— Здравствуйте, мистер.
Коннор присел перед ним.
— Привет, парень.
— Что бы вы там ни продавали, нам это не нужно. — Мальчишка гордо выпятил вперед свою тщедушную грудь, изображая из себя взрослого мужчину. Его черные глаза впились в лицо Коннору.
Коннор отлично помнил, что и сам был вот таким же отчаянным смельчаком, «крутым» парнем. Он добродушно рассмеялся.
— Не волнуйся, я не продавец. А ты кто такой? Представитель комитета по приветствию приезжающих? — устало спросил он.
Мальчишка энергично затряс головой.
— Я забочусь о том, что принадлежит мне.
— Тогда беги домой и займись делами, — посмеиваясь, сказал Коннор и огляделся пo сторонам. Те времена, когда дети гуляли на улице одни, уже давно прошли, за мальчиком должен был присматривать кто-то из взрослых.
— Я уже дома. Вот мой дом. — Мальчик ткнул пальцем в серый дом, затем сморщил нос и посмотрел на Коннора так, как будто тот был полным идиотом.
Внезапно Коннор почувствовал странную тяжесть, и его охватили не самые приятные чувства. В эту минуту он услышал знакомый голос:
— Джозеф Энтони, немедленно домой!
Коннор поднялся и посмотрел на серый дом — на крыльце перед раскрытой дверью стояла Мария. Игнорируя его присутствие, Мария смотрела на мальчика и махала ему рукой.
— Иду, мама. — Джозеф в несколько прыжков оказался перед матерью, а потом, нырнув под ее руку, исчез.
Его мать. Господи Боже мой, пробормотал про себя Коннор.
Мария зашла на мгновение в дом, что-то сказала сыну, что именно, Коннор не расслышал, и снова вышла на крыльцо, плотно притворив за собой дверь. Потом она сложила руки на груди, как будто хотела защитить себя.
— Надеюсь, ты без проблем нашел дом?
— Я хорошо ориентируюсь на местности, — сказал Коннор, подходя к крыльцу.
Она кивнула:
— Ты можешь уехать прямо сейчас, если хочешь.
Его глаза сузились.
— С какой стати мне хотеть этого? — Теперь Куинн начал понимать, почему Мария держала его на расстоянии и почему она не обращала никакого внимания на все те трюки, которыми он старался привлечь к себе ее внимание.
— В этом ты не будешь первым, надо сказать. — Она внимательно смотрела на него.
Черт, выругался про себя Коннор и провел рукой по волосам. Ему следовало понять посылаемые сигналы и принять их к сведению. Он был человеком, который мог заботиться только о себе самом, поэтому и женщин выбирал соответствующих. Еще в юности он дал себе клятву, что никогда не поступит так, как его отец, — не убежит от женщины и не бросит своего ребенка. Ребенок, считал он, не должен страдать из-за выбора взрослых. Поэтому он всегда искал женщин, которые были свободны и не требовали никаких обязательств.
Он встал рядом с Марией, чувствуя себя смущенным и сбитым с толку. Слова не шли на язык.
Все так же, скрестив на груди руки, Мария смотрела на него.
— Я понимаю, твой интерес ко мне не распространяется на моего ребенка. Но мы с Джои — неразлучная команда. Теперь ты это знаешь и можешь уйти, чтобы избавить нас обоих от горя. — Исходившее от Марии напряжение и недоверие Коннор ощущал просто физически.
Она явно хотела, чтобы он принял решение. Ни она, ни ее сын не хотели снова страдать. Что ж, это разумно, подумал про себя Коннор. С одной стороны, он уже жалел, что не понял ее сигналов, но, с другой стороны, чувствовал, что его еще сильнее тянет к Марии, потому что она оказалась не просто официанткой из бара, с которой приятно проводить время в постели. Но ведь он и раньше подозревал, что дела обстоят именно так. Не потому ли он так безжалостно преследовал ее?
— Возможно, ты недооцениваешь меня, — сказал Коннор. Ее, как оказалось, он тоже недооценивал.
Она пожала плечами:
— Посмотрим.
Коннор бросил на нее взгляд и почувствовал, что ее напряжение начало спадать. Раньше он всегда видел ее в форменной майке, туго обтягивающей грудь. Сейчас же Мария предстала перед ним совсем в другом виде. На ней были черные брюки и синий джемпер из тонкой шерсти с V-образным вырезом, подчеркивавшим ее формы. Вместо тапочек Мария надела черные туфли на высоком каблуке. Если в баре она всегда появлялась с густым, тяжелым макияжем, то теперь ее глаза и губы были лишь слегка подкрашены. Она хотела, чтобы он увидел настоящую Марию.
Теперь она ничего не скрывала от него.
— Ты отлично выглядишь, — сказал он.
— Спасибо. — Мария опустила голову.
По всей видимости, этот комплимент был для нее неожиданным, но приятным. Коннор решил, что ему следует чаще говорить ей что-то хорошее.
— Где его отец?
Она снова пожала плечами:
— Не могу сказать. Он может находиться в любом из пятидесяти штатов. Он не платит алименты, но мой адвокат не может найти его. Так что…
Коннор кивнул. Вот откуда в ней эта усталость и равнодушие. Ему нетрудно было понять чувства Марии, ведь и его в свое время бросил отец.
— И ты предполагала, что я, как и он, тут же в ужасе убегу от вас?
— Да, так я и думала. Я же сказала тебе, что ты не будешь первым. — Ее голос слегка дрожал, хотя она хотела казаться уверенной в себе.
Коннор обернулся и посмотрел на свою машину, припаркованную на стоянке на противоположной стороне улицы. Свобода была всего в нескольких шагах от него. Он распрямил плечи, чувствуя в спине напряжение. Он мог прямо сейчас сделать несколько шагов, сесть в машину и уехать, навсегда оставив Марию и ее сына.
Ему совсем не хотелось повторять ошибку, которую сделал его отец. Коннор не должен приносить этим людям боль, потому что ему самому случалось оказываться на месте тех, кого оставляли. Но в то же время он понимал, что не сможет дать Марии и ее ребенку то, чего они от него ждут.
Но что-то, какие-то отдаленные и еще плохо осознаваемые им самим чувства удержали его от этого шага. Коннор вспомнил свою мать, которая чем-то напоминала ему Марию, она, бывало, уходила на работу, оставляя его одного у соседей. Это была пожилая пара, с трудом сводившая концы с концами, и мать никогда не давала им денег. В то время его отец был где-то далеко. А потом исчезла и мать, она просто не вернулась с работы. Так как у Коннора имелись еще брат и сестра, соседи не смогли оставить всех детей у себя, и с того времени началось бесконечное путешествие по сиротским приютам.
