Короче говоря, зря мы прёмся по проложенным кем-то тропам. Не добиться так ничего.
— Мачете у меня нет, чтобы новые дороги в кустах прокладывать. Могу только вниз съехать, положившись на стальную крепость штанов, и того, чем храбрость измеряют.
Ваня прыскает со смеху, видимо он в ударе, или давно был напряжен. Угомонившись, он отвечает:
— Если не выберемся, то на своей шее тебя везти буду, пока это лощина не кончится. Что-то не узнаю тебя. Вспомни, как в первый день мы лихо через тот крутой перевал махнули. То же самое. Может не так скользко, — Ванек скрещивает руки на груди и требовательно сверлит меня взглядом. — Давай в свою игру сыграем, к черту правила. Иначе столкну и спрашивать не буду. Во мне веса еще двоих как ты хватит. Заканчивай менжеваться.
— Не понимаю, для чего спрашиваешь. Уже давно бы пенделя дал, — отвечаю своему спутнику, и тут же уворачиваюсь от его захвата. — Погоди, сам пойду, и рюкзак одену. Ты молодец, что выбор предоставляешь. Это называется идти вперед, как можешь, лишь бы на месте не стоять, — подхожу к более заросшему молодняком участку склона, и решаю предупредить Ванька. — Цепляйся за все, до чего дотянешься, и не находись со мной на одной линии. Такую лавину не переживу.
Наверно, у меня включилась пси-закладка, потому что жгучее желание заставляет действовать, вопреки здравому смыслу и страху. Моя нога просто ступает вниз, а руки инстинктивно хватаются за ветви кустарников, тормозя скольжение. Меня неумолимо несет вниз, но аккуратно съезжаю по скользкой листве до ближайшего деревца или хилых зарослей, неведомо как растущих на таком коварном склоне, и мне удается не разгоняться. Дело пошло. Ваня следует позади и чуть сбоку. Мы уже с минуту создаем перед собой маленькую сухую лавину. Мой приятель иногда превращается в снаряд, снося все на своем пути, опасно тормозит о стволы деревьев. Каждое скольжение кажется последним, тем не менее, нам везёт до самого низа.
Подъем по противоположному склону приходится устроить, вспоминая приемы военных, правда в нашем исполнении смотрятся они не так эффектно. Один раз подсадить равного весом товарища это совсем не то, как быть живой лестницей для Ванька. Мои руки часто хотят оторваться, под весом карабкающегося приятеля, пусть он и щадит меня, подтягиваясь за ветви и стволы. Иногда даже приходится использовать собственные плечи в качестве ступеней. О будущих синяках стараюсь не думать, и все больше отрешаюсь от состояния своей плоти. Каждая ошибка стоит нам скатывания в низ, ибо сухая, как порох земля осыпается не хуже листьев. На последних метрах самостоятельно выбираюсь наверх и, сбросив свой груз, возвращаюсь за Ваней. На самом деле ему требуется помощь ментальная, нежели физическая, хотя приходится попотеть напоследок. В конце он вручает мне свой рюкзак и сам вызывается на роль лесенки. Мне кажется это излишним, но решаю удовлетворить его желание в самоутверждении.
Выбираюсь на ровную поверхность, и, подав руку Ване, говорю:
— Честно признаться, лезть даже по крепкому человеку боязно. Не знаю как ты, а мне страшновато, как бы вреда не нанести, — приятель отмахивается, демонстрируя свою удаль и несерьезность проблемы.
Подъем обошелся нам всего в две ошибки, да и то, скользили мы до ближайших деревьев. Несмотря на безнадежно пыльную одежду, измученные плечи и конечности это безумное мероприятие завершается, вместе с нашими силам. Пожалуй, первый раз за путешествие мы выдохлись в равной степени, даже про ритм дыхания забыл, а зря. Поэтому лежу пластом, глядя пасмурное небо, внутренне посмеиваюсь над своим безрассудством. Пульс быстро восстанавливается. До меня доходит, что поднявшись без Вани, не обратил внимание на другую строну, так сильно сосредоточился на подъеме. На ноги приходится вставать медленно, дабы не потемнело в глазах.
Мы стоим на площадке перед пологим и длинным спуском. Змейка тропы ведет к круглому озеру, лежащему в равнинном лесу. Остается загадкой, где эта дорожка берет начало, но ответ на неё опытным путем получать некогда. Мысленно отмечаю, что здесь посадили скорые деревья, те самые, которые за пару лет вырастают до размеров древних секвой, стараниями наших генетиков и биологов. Во мне сразу поселяется тайная надежда встретить там и стойкие фруктовые деревья, но сразу решаю не тешить себя пустыми мечтами. Некоторое время мы разглядываем фантастический пейзаж, насыщаясь разнообразием форм и красок, после безликих, заколдованных гор. Вспоминаю в голове карту, и невольно удивляюсь. Река не подпирает горы, а изгибается огромной петлёй, далеко за озером, и вообще, на моем запланированном маршруте нет озёр. Решаю не огорчать Ваню, ибо мы отклонились на юг, пройдя лишний день пути, хотя могло быть и хуже.
— Таких отмороженных, как мы еще поискать надо, — замечает Ваня. — Очень сомневаюсь, что кто-то решится на такое безумство. Скорее, по тропам будут кружить, до потери пульса и смысла.
— Меня другое смешит, — говорю приятелю, указывая на дорожку перед нами. — Стало быть, имеется обходной путь. Мы — дураки или неудачники, но дело уже сделано. Что не запрещено, то разрешено. Верно?
Ваня соглашается и с моими рассуждениями, и просит еще отдыха, наверно новой панорамой налюбоваться не может. Соглашаюсь с ним. Сам не прочь расслабиться, а лучше принять горячую ванну с солями и маслами. Мечтать не вредно. Пока сижу, прикидываю, что до вечера нужно достичь столь желанного источника нескончаемой влаги и пищи, и при хорошем темпе еще успеваем. Только одна особенность озер не дает мне покоя. Из карты хорошо помню, что всякий берег занят, по меньшей мере, одним лагерем, и Ваню непременно потянет к людям, да и мне самому нужно, ибо скормил свой запас приятелю, а на стоянках рационы продают, и вроде даже делают. Заранее содрогаюсь от будущих проблем, но утешаю себя намерением тщательной разведки перед контактом, а подумав о богатых пищей краях, вовсе успокаиваюсь.
Ванёк задумчиво глядит вдаль, честно допивая последние глотки воды. Осушив флягу, говорит:
— Что-то во мне досада разыгралась. Как с холодосом своим. Инструкцию не прочел, тащил его, спину рвал, бранился про себя. Когда плечи совсем отвалились, присел, понимаешь, на пенек, пошарил в верхнем отсеке, инструкцию нашел, чтоб ей пусто было. Короче говоря, гравитацию обнулил, дальше летел, а не шел. В тот же день парочку совсем непутевую встретил. У них простые рюкзаки были, но про пояса, видать, им никто не подсказал. Тоже мучались. Помог, ведь не злодей же.
— Да все мне ясно, можешь не продолжать, — говорю приятелю, собираясь идти.
— Погоди, мне может выговориться надо. В том-то и соль. Сам берешься за дело, не спросив, не узнав,
