Свежий приток воздуха наконец дал возможность вдохнуть полной грудью и мозг начал получать кислород, а, следовательно, и работать.
Смогла оценить ситуацию.
Это были не глюки, а реальность.
Мы едим в машине, Илья держал меня на руках, мы с ним сидим на заднем сиденье. За окнами машины темно. Значит уже ночь, долго же нас продержали в этом багажнике. Кто был за рулём я даже не сомневалась, и смотреть и слушать его ответ на гневные слова моего бородатого всё-таки Ангела Хранителя не требовалось, чтобы убедиться, ну конечно же это был Белов. Блондин был в своем репертуаре.
— Илюха, нам нельзя туда было раньше времени соваться. А вдруг бы её там не было, а этот придурок был бы трезв и не стал бы говорить? Где тогда искали бы, и где гарантия что её оставили бы в живых, узнай они что мы её ищем?
— Стратег херов! Ты почему сейчас поворот проехал? Нам в больничный комплекс нужно. Юра ты чего дуришь?
Но наш автомобиль не сбрасывал скорость.
— Вера же начала приходить в себя, а вот — он замолчал.
Илья не спрашивал больше чем его друг аргументировал своё решение не везти меня в уже знакомый мне больничный комплекс, но сказал.
— Вере нужен кислород, и я говорю не про открытые окна.
— Ну думаю в твоей клинике найдется, обещаю позабочусь об этом пока ты будешь заниматься
И снова фраза обрывается. Но мужчины понимают друг друга, а я нет. О чём они умалчивают? Почему говорят и чего-то не договаривают?
В машине воцарилась тишина, я уже более или менее дышала, как сказал Юра, начала приходить в себя. Мы действительно ехали в машине, но ни в Юриной, ни в Ильи, машина была мне незнакома. Это был большой джип. Я так и сидела на руках у Ильи, он гладил меня по спине одной рукой, второй же разминал мои то руки, то ноги. Всё тело ломило, не понятно то ли от неудобной позы, в которой я пробыла длительное время, то ли это действие углекислого газа, которым успела надышаться.
— Вера, лежи спокойно и дыши ровно — сказал мне Илья.
— Привет! Рад что ты всё же не того — встретившись со мной взглядом в зеркале заднего вида, сказал Юра — Вера бы мне этого не простила бы.
Голубые глаза как обычно светились весельем, Белов мне подмигнул и помахал правой рукой. Я почти кивнула в ответ, руку поднять сил не было. Но почему-то мне показалось, что за обычной веселостью блондина скрывается ещё что-то. И действительно выражение его глаз изменилось, когда он поднял глаза выше. Я не видела точно, но походу мужчины переглядывались сейчас и вели бессловесный диалог. Я так внимательно смотрела на Юру, что смогла уловить легкий, почти незаметный кивок из стороны в сторону, который поняла, как «нет». Что именно «нет», уже хотела спросить я и заметила, как он переключает скорость, и вдавливает педаль газа в пол.
Что он боится не успеть?
— Вера откинь голову, и дыши ровно — снова слышу голос любимого.
??? ЛЮБИМОГО?!
«— Да, любимого! Когда это случилось я не знаю, но Илья не просто мужчина, с которым я забываю обо всём, когда он рядом. Он теперь всегда со мной, течёт в моих венах, заставляет моё сердце биться! А что это такое если не ЛЮБОВЬ?! Да, вляпалась ты Вера!» — сказала я сама себе.
И уже собиралась сделать как Илья сказал, но увидела снова движение провой руки Юры. Блондин положил руку на пассажирское сидение, которое было отодвинуто на максимум назад и … как будто погладил его.
Я всполошилась, Илья не ожидал, что я резко сменю положение тела и не смог удержать. А я уже, забывая про боль, перегнувшись вперед рассматривала пассажира переднего сиденья, а точнее двух.
Мультяша и Даня!
Он еле поместился на полу машина перед пассажирским сиденьем, на котором лежала и не шевелилась моя Леди. Она лежала не калачиком как обычно, когда спала одна, а на боку вытянув лапы, глаза её были закрыты. Если бы не почти незаметное движение Юриной руки, что лежала на животе моей собаки. Движение поднимающейся руки с очень-очень большим интервалом вверх и так же медленно опускающийся вниз, я бы подумала, что она не дышит.
— Мультяша!
Резкое движение, столкновение с жестокой реальностью, в которой моя собака была на последнем издыхании, лишили сил, которых и так не было.
— Верааааа
И снова чернота.
Не вижу, не слышу, не чувствую и только это спасает от боли!
Сознание возвращается урывками. Открывать глаза то ли нет сил, или же просто боюсь. Тело чувствуется как чужое, но по крайней мере уже нет того ощущения, когда кожу колит тысячи иголочек, а мышцы как деревянные и любое движение сравнимо с попыткой сломать зеленные ветки, что частично рвутся, но не ломаются полностью. Именно так я себя чувствовала, когда очнулась в машине. А сейчас я лежала на чём-то ровном и относительно мягком. Помня, что резкое движение причинило ранее сильную боль, я лежала не двигаясь. На лице была маска, тело было обвёрнуто чем-то плотным. Я была как в коконе, руки прижаты к телу. Пошевелила пальцами и поняла, что прикасаюсь к голой коже бедра, пошевелив рукой ощутила ткань трусиков, сделала глубокий вздох, почувствовала натяжение ткани на груди — бюстгальтера на мне.
"— Кто же снял с меня джинсовые бриджи и белую футболку? А балетки?"
Пошевелила пальчиками на ногах — тоже нет, босая. И снова убедилась, в первоначальной мысли, что я замотана тканью полностью, от плеч до пальчиков ног, не плотно, но без доступа, а точнее выхода за пределы моего покрывала. И ещё почувствовала, что с определенным интервалом что-то рядом шипит и воздух вокруг моего тела немного меняет температуру или плотность. Сложно это объяснить.
Попыток выбраться из кокона не делала, хоть и хотелось снять с лица маску, через которую дышала.
Кислород! Это лечение?
Жить буду.
А моя Мультяша?
Перед глазами так и стояла картина — моя Леди на переднем сидении, такая беззащитная.
Время шло.
Я всё ещё лежала с закрытыми глазами и не замечала слезы, что скатывались солёными ручейками и терялись в волосах чуть ниже висков.
— Вера, она кажется пришла в себя — услышала знакомый голос.
Нет это был не мой бородач и говорил он это не мне.
— Верочка, девочка моя, всё будет хорошо — голос крёстной был тихим.
Она пытается скрыть свою тревогу, поэтому говорила шёпотом. А следом её пальчики стирают солёную влагу.
— Илья сейчас там и он сказал всё будет хорошо. А тебе нужно ещё поспать — моя Вера отвечала на незаданный мной вопрос и ласково гладила по голове — спи, а когда проснешься всё закончится. Спи
Глава 25
Сколько ещё проспала, не знаю, но при следующем пробуждении я уже не была укутано от головы до пальчиков ног во что-то и маски на лице не было. Не скажу, что чувствовала себя плохо, в теле ощущалась слабость и мысли нет не путались, а их было слишком много, а точнее вопросов, что требовали ответов.
