— Эта француженка желала вам удачи в любви с таким замечательным мужчиной, — сказал Сан Саныч из-за плеча Филис, — насколько я понял переводчицу.
— Да, у меня тоже есть одна знакомая в России, которая так переживала за наши отношения, что чуть не рассорила меня с Жаргалом, — со значением кивнула Филис, — И я сделала вывод, что лучше в этом деле вообще обходиться без каких-либо доброжелателей.
— Мудрое решение, — кивнул Глеб и пробормотал, — Жаль, моя бывшая так не считала…
Филис подозвала к себе расхаживавшего поблизости торговца сувенирами и купила у него статуэтку коня, похожего по масти на коня сегодняшнего победителя.
Жаргал вернулся к ним с висящей на его шее медалью золотого цвета. Филис поздравила его и протянула статуэтку двумя руками, как ранее научили её попутчики:
— Это вам украшение в ваш новый дом, — сказала она, чуть поклонившись.
— В наш новый дом, надеюсь, — улыбнулся Жаргал, так же с поклоном принимая подарок обеими руками.
— Жаргал, эти учёные господа подвезли меня сюда от пустыни Гоби и много рассказали о Монголии и обычаях её народа, — представила Филис Сан Саныча с Глебом.
— Скажи им, что я рад познакомиться с теми, кто привёз мне счастье, и буду рад принимать их как почётных гостей в своём доме. Когда он будет построен.
— А… когда дом будет построен? — немного покраснев, спросила его Филис после того, как перевела мужчинам слова Жаргала.
— Точно не знаю, по телефону трудно понять. Надо ехать и смотреть своими глазами. Ты поедешь со мной, красавица?
— Я бы рада, но прошло уже пятнадцать дней, как я в Монголии, а моя виза действует только тридцать.
Жаргал нахмурился. В современных бюрократических "заморочках" он разбирался плохо.
— Мне придётся вернуться в Россию, чтобы… если понадобится постоянная виза, — добавила Филис.
— Тогда возвратимся в Улан-Батор на самолёте, — решил Жаргал, — не будем терять времени на поездку. Я сам ещё не летал на самолётах. Надеюсь, что мы с тобой не испугаемся такой высоты.
— Я летала. Ничего страшного. Но как же ваш конь? — спросила Филис и почему-то посмотрела на статуэтку, хотя, конечно, её вопрос относился к настоящему коню Жаргала.
— Мой конь — победитель, теперь к нему будут водить много кобылиц для спаривания, — рассмеялся Жаргал, — Я оставлю его своему приятелю, он тихим ходом пригонит его к моему жилищу.
"Это ты — победитель, а не твой конь" — подумалось Филис, но сказать этого вслух она не решилась — уж слишком напрашивалась в этом случае параллель с разнообразным "спариванием".
Тем временем к ним неоднократно подходили незнакомые люди, чтобы сфотографироваться вместе с чемпионом, и зачастую в кадр попадала Филис. Жаргал заметил, что Филис утомлена, и предложил ей пойти в юрту, которую он снимает.
Филис рассказала учёным, которые оставались неподалёку, об их с Жаргалом планах.
— Мы отвезём вас к аэропорту, а после этого уж сами поедем по своим делам, — сказал Сан Саныч.
— Только сперва посмотрим соревнования борцов, — с нажимом добавил Глеб, глядя на старшего коллегу.
— Разумеется, — согласился тот, — Что ж мы, зря так спешили к наадаму, что ли? И, конечно, не будем мешать молодым… собираться в дорогу.
В юрте Филис почувствовала облегчение, когда уличный шум перестал быть громким, а пёстрая суета вокруг неё исчезла. На правах хозяина Жаргал усадил девушку на диван, а сам, заварив и разлив чай по двум пиалам, присел перед ней на корточки, опустив одно колено к полу.
— Говори мне "ты", красавица, — попросил он, подавая Филис пиалу.
— Я надеюсь, что не буду тебе обузой, со своим внезапным приездом без приглашения, — призналась девушка в том, что её беспокоило.
— Нет, не будешь, — улыбнулся Жаргал, — хорошо что ты приехала и была свидетелем моей победы.
Филис мудро не стала признаваться, что она, собственно, его победы-то и не видела. Это мужчины придают своим победам слишком большое, на взгляд большинства женщин, значение. Ничего, она потом посмотрит в сети. В том, что соревнование с участием Жаргала уже там опубликовано и набирает обороты в просмотрах, Филис не сомневалась.
— Так много хочется у тебя спросить и рассказать, — призналась она, — что я не знаю, с чего начать.
— Давай начнём с главного, — сказал Жаргал, забирая у девушки пустую пиалу и ставя её на низкий столик.
Он взял её за руку и сказал:
— Пойдём, примем душ. Ты с дороги, я с соревнования — наверное, нам обоим не помешает воспользоваться удобствами, которые даёт эта "вип-юрта".
— Тогда сначала ты, — немного растерялась Филис.
— Нет. Я хочу сам помыть тебя. Ты ведь позволишь мне это, женщина?
После этих слов Жаргал удивлённо смотрел на Филис. Сперва она просто хихикнула. Потом ещё раз и ещё, пока эти хихиканья не превратились в смех.
— Я так старательно заучивала обычаи поведения у монголов, все эти церемонии с самого начала ухаживания — как входить, кому что говорить, что дарить, и так далее…
— Ты хочешь, чтобы у нас всё было по местным обычаям? — удивился Жаргал, — Я помню, что твоя душа ещё юна, а это тело вводит в заблуждение даже меня. Но твоих родителей, у которых я бы мог попросить разрешения и подарить подарки, здесь нет…
— Нет, воин-маг Жаргал, — серьёзно сказала Филис, встав и положив свои руки на грудь мужчине, — Я не невинная девочка и монгольские обычаи мне не родные. Просто я думала, что ты сам так захочешь.
— Монгольские обычаи мы будем соблюдать с тобой, когда так будет удобней, — ответил Жаргал, беря Филис на руки, — А у меня в привычках сейчас больше обычаи твоей родной Плиссандрии.
— Тогда давай обойдёмся совсем без обычаев, — выдохнула Филис.
ГЛАВА 21
Когда где-то за пределами юрты раздалось покашливание, Филис не обратила на него никакого внимания. Оно, это внимание, было уделено только одному — лежащему рядом мужчине, расслабленно обнимающему её. Она осторожно водила кончиками пальцев по его коже, обрисовывая рельеф мышц, шеи, скуластого лица, трогала длинные чёрные волосы, шёлковые на ощупь после мытья и расчёсывания. Привыкала, привязывалась, присваивала…
— Я — собственница, — призналась она, — мой мужчина должен быть только моим.
— Знаю, — улыбнулся Жаргал, — Ольга рассказывала, что ты не стала таскаться за принцем, как все остальные девушки, как только стало ясно, что он тебя не любит. Мне понравилась твоя гордость.
— Какая же тут гордость, если я позорно сбежала в другой мир, — тихо вздохнула Филис.
— Ты жалеешь?
— Жалела с первого же мгновения. И до того, как поняла, что выбрана тобой. Сейчас — нет. Только чувствую вину перед Ольгой.
