Вокруг нас собирался белый туман. Я смотрела на его клубы, понимая, что он обжигает, как горячий чайник.
Туман вытеснял меня из круга. Я зависла на границе, видя, как он подступает со всех сторон. Внезапно в тумане послышался ужасающий грохот. Зеленое пламя выжигало все вокруг. Перед глазами все позеленело.
- Готов, - послышался голос из зеленого пламени. – Дуэль окончена. На мертвых – живых рассчитайся. Живой!
Пламя догорало на траве. Я с ужасом смотрела на скелетик в белой одежде на сверкающей после дождя травке. Магичка в круге сжалась, прикрыв голову руками. Из группы белых к трупу бросились родственники.
Физалис зажимал запястье мертвой руки. И она снова обрастала кожей. Через мгновенье она ничем не отличалась от второй руки. Несколько раз встряхнув ею, он отряхнул одежду магией.
- Давай сюда плащ, вешалка, - послышался голос. Ректор что-то высказывал, протягивая плащ. Он яростно тыкал пальцами в окна. И разводил руками.
- Посчитаешь, пришлешь, - послышался уставший голос.
Я смотрела вслед уходящему силуэту. «Обернись! Пожалуйста!», - просила я, кусая губы. И прижимала к груди один туфель на шпильке. Второй был наполовину испепелен.
Я почти проводила силуэт до выхода из внутреннего двора Академии. И только перед тем, как исчезнуть в портале, я поймала мимолетный взгляд изумрудных глаз.
- Вы еще на родительских собраниях не были! - вздохнул Филиус, пытаясь заклинанием вставить ближайшее окно. – Это так, цветочки!
Глава двенадцатая. Василиса Призванная
Домой я вернулась грязная, как чупакабра. В зеркале отразилось то, что повергло в ужас даже болотную кикимору.
- Твою мать! – сказала бы кикимора. И поняла, что рядом со мной она – прекрасная фея.
Грязная, как поросенок, с одной туфелькой, с распущенными волосами, облепившими грязную щеку и почему-то каким-то очень загадочным взглядом. Я посмотрела на себя пристально. А потом побрела в ванную. Выбросить дорогущий туфель рука не поднялась. Одежда исчезла в недрах стиральном машины.
Я блаженствовала в мягкой пене, хрипловато и нескладно напевая что-то романтическое. Песня была очень содержательной. Но и акустика не подкачала. Пусть соседи думают, что я завела кота и пытаюсь его искупать.
Пока на меня наводили порчу соседи за стенкой, я отмокала и мечтательно перебирала пену. На бортик ванной пыталась забраться Блу. Вся ее морда была перемазана в картошке.
- Ла-ла-лай, - пела я, пока соседи грозились вызвать общество по защите прав животных. – Мур-мур-мур!
Я прокручивала события. С моих губ не сползала загадочная улыбка. Я дергала плечами в такт беззвучной музыке. И поднимала ноги, имитируя сборную по плаванью.
- Туру-туру, - решила я разнообразить репертуар. И инфаркт соседей.
Интересно, я ему нравлюсь? Я закусила губу, мучаясь этим вопросом.
Опыт предыдущих отношений еще был свеж. Сначала он был принцем. А потом я узнала, что принц любит шуточки, от которых краснеют на переменах первоклашки. При словах «кака» и «жопа» он заливисто смеялся. И требовал смеяться вместе с ним.
Зато я выяснила для себя важную истину.
Бывают женщины – иномарки. Они беспроблемные, заводятся с полоборота, не ломаются. А я – баба – запорожец. Люблю, когда меня носят на руках, постоянно ломаюсь. И еще не факт, что заведусь!
- Милый, тебя хотят! – эротично виляя бедрами, вошла сквозь дверь полупрозрачная красотка. Она отвлекла меня от женской философии.
Красавица пыталась станцевать мне возбуждающий танец, угрожающе тряся надо мной своими прелестями.
Я думала о том, у кого из нас первой начнутся комплексы? У меня при виде пятого размера груди и талии в обхват пальцев? Или у нее от женской не востребованности?
Если честно, я подумывала дать ей имя. Убрать ее никак не получится, так что придется поиграть в тетю из ЗАГСа. Пока что я разрывалась между «Сисиль» и «Помело Андерсон».
- Принять вызов! – скомандовала я, заворачиваясь в полотенце.
- Пополни счет, - послышался сиплый голос феи.
Я выползла из ванной. Красотка бежала за мной. Она была уверена, что я встану торчком где-то в коридоре. И она сможет полноценно обтереться об меня.
Но пока что получалось так, словно за мной идет баянист - частушечник, выставив бедра вперед и широко расставив стройные ноги. Все время, пока я искала горючее для феи, девица хороводилась вокруг меня в позе внезапно разогнувшейся бабки – огородницы.
Я вернулась в ванную уже с булькающим ваучером. Несколько глотков, занюхивание крылышком, и в центре ванной появилось волшебное облако.
- Тетя! – закричал Никита. – Ты жива? Все в порядке?
- Как бы да, - ответила я, решив быть жадиной – говядиной. И не делится с ребенком подробностями.
Пока Никита рассказывал о том, как переживал, я смотрела на него, пытаясь понять, на кого он похож. Было в нем что-то знакомое. Но я так и не поняла, что именно.
- А еще ректор только что объявил, что завтра у нас первый урок по «Немаговедению»! Это новый предмет! Его раньше не изучали! Он сказал, что мы должны терпимо относится к немагам! – радостно сообщил Никита, тряхнув светлыми волосами. – Спорим, я буду отличником! У нас в классе нет тех, кто жил в мире немагов!
Я смотрела на его светлые волосы и думала. Что я чувствую? Любовь или ответственность? Меня на секунду напугала мысль, что это всего лишь ответственность. Ответственность перед мальчиком, у которого никого не осталось.
Если так посудить, то у нас еще завалялась парочка очень дальних родственников. Ну очень дальних. Я помню, что у меня есть троюродная сестра Люба. Любовь Лернер. Я пыталась найти ее соцсетях, но так и не нашла. Видимо, она в них не сидит.
Наверняка она уже давно замужем и счастлива. Возможно, у нее есть дети. И ей просто некогда.
- Это же круто?!! – вывел меня из раздумий голос Никиты. – Я – единственный, кто знает, как живут немаги!
- Да, - улыбнулась я. Никита отключился.
Я собралась сделать маску для лица, сходить в туалет и сполоснуться в душе. Зеленая маска уже покрыла лицо. Вода с урчанием исчезала в водостоке.
Стоило мне открыть двери в туалет, как послышался голос. Я даже вздрогнула с непривычки.
- Где ты была? – ревниво произнесло это исчадье сантехнического ада. – Тебя долго не было!
- На родительском собрании, - обобщила я, пытаясь взгромоздится на седельце.
- Там были другие унитазы? - снова ревниво спросила эта «конфетница». – Только честно! Я приму любую правду!
- Да не было у меня других унитазов! – закатила глаза я, пытаясь удержаться на вибрирующем унитазе.
