— Н-но… — начал было оракул.
— ГОВОРИ!!!
— Где же стая, Черный вождь, что дома твои пусты? — дрожащим голосом забормотал Хамизи, — Белый вождь лишь жрать хотел…
Он замолчал, а Баако гаркнул:
— И что, вот так вот Небо с тобой разговаривало? Вот прямо так? Жрать хотел?!
— Не смею я возмущаться этому, — Хамизи мотнул головой, — Небо говорит так, как есть.
Даже я не удержался от удивленного вздоха. Сильно, по-другому не скажешь. После такого нам даже уговаривать вождя не придется.
Баако прошел обратно к трону и сел, устало спрятав глаза за ладонью.
— О, Небо, что это за воля такая? — тихо спросил он, а потом заворчал уже совсем по-стариковски, — Пожрать, дерьмо нулячье. Нет, это где видано? Что за времена пошли…
— Белый Волк, прошу тебя, приступай к трапезе, — раздался мелодичный женский голос под сводами.
— Айна? — вождь повернул голову, но зверица только повела ладонью, мол, помолчи, и кивнула оракулу:
— Что там дальше, Хамизи?
Жена вождя говорила звонко, но сильно. В каждой нотке чувствовалось, что в жизни Панзерграда и окружающих земель она принимает самое активное участие.
— Северный ветер беду принесет… — робко начал оракул, но под взглядом госпожи приободрился.
Я сначала непонимающе уставился на эту самую Айну, а потом ноги сами собой понесли меня за стол. Безо всяких церемоний я сцапал со стола нож, отхватил добрый кусок свинины и стал уплетать чуть ли не со звериным рыком. Битвы, исцеление, заточение, а еще сегодняшний безумный секс — все это требовало банального утоления голода.
А Хамизи вкратце рассказал о видении. Оно было обличено в стихотворную форму, но смысл я уловил. Ну, еще бы, после общения с чокнутым Рогачом…
Оракул рассказал, что с севера придет голодный Белый вождь, и если он банально не поест, «то великий червь его голода сожрет земли вокруг». В свою очередь, у Черного вождя великая потеря, и поможет ему только Белый. А если не поможет, то зададут Черному вождю этот самый страшный вопрос. «Где твоя стая?»
Я только усмехнулся. Не знаю, как получил оракул эти видения, но там сверху явно имели чувство юмора. «Дай поесть голодному Белому, и он тебе поможет».
Смешно было смотреть на недоумевающие лица зверей вокруг — я один сидел с краю длинного стола и поедал окорок, а вожди-правители терпеливо ждали. Не знаю, какие земли там должен был сожрать голодный Белый Волк, но поросенок упал в желудок как целительный бальзам. Хвала Небу, повара в Панзерграде явно с даром.
Вскользь я думал над словами оракула. Ну, ясно, что «червь» — это Апеп в Шмелином лесу. Если там начнется буча, достанется и этим землям. Но вот какая у вождя великая потеря?
Наконец, оракул перестал вещать о великих событиях будущего, и слово взяла Айна, жена вождя.
— Я слышала, что ты знаешь о вере просветленных, — сказала она.
— Угу! — я кивнул.
В Панзерграде наверняка каждый второй уже знал, что я бывший ноль. Мне это едва не стоило жизни.
Но госпожа внезапно перешла к самому важному:
— Наш сын… — Айна многозначительно посмотрела на мужа, потом на остальных зверей, — ушел в Горы Ящеров искать… кхм… место великой силы.
Я даже перестал жевать, уставившись на нее. А вот теперь стало ясно, чего от меня ждут.
— И вы хотите…
— Я, Айна пятый коготь, говорю тебе, — она встала, а потом вдруг бухнулась на колени, — Верни моего сына.
У меня чуть поросенок изо рта не вывалился — я как-то даже опешил и сам встал из-за скамейки. Ну, ожидалось много чего, но чтоб такое!
Я немного привык к поклонам, когда воины встают на одно колено. В этом было больше чести, чем покорности. Но чтобы вот так падать, как перед самим императором?
— Вы эфо фего… Вфаньте, фто ли! — промычал я с набитым ртом, — Му вфаньте вэ!
Вождь Баако поднялся с трона, и опустился на одно колено.
— Прошу, Белый вождь, помоги. Я не могу послать отряд, у меня приказ приора. Каждый воин на счету, сейчас такое время — ослушаюсь, и голова с плеч. А ты силен, как никто другой… И свободен.
Кое-как проглотив кусок, я рявкнул:
— Да встаньте же…
Сколько нахожусь я в Инфериоре, а впервые передо мной вот так. Чтобы вожди поклонялись… Ну, попросили бы нормально, предложили там чего. А тут сразу на колени.
Все же Баако и его жена встали, потом сели обратно на свои места. На их лица возвращалось величие.
Вождь обратился к Волчице:
— И ты, Хильда Дикая. Можем ли мы просить тебя помочь Периту Белому Волку?
— Мои условия вы знаете, вождь Баако. Перед своим приором замолвите слово…
Тот пожал плечами:
— Где человек, а где зверь? Я чувствую, что обману тебя, если возьму такое обязательство. Вдруг приор не послушает меня?
— Достаточно твоего обещания, вождь, — сказала Хильда, — Великий союз начинается с малого.
У меня внутри заворочался червяк обиды — со мной больше никто не разговаривал. Что, накормили, бухнулись на коленки, и я сразу же готов плясать под вашу дудку? Бросили, называется, косточку…
Я встрепенулся:
— Эй, я вообще-то даже еще не согласился.
Оракул поднял руку:
— Перит, Белый Волк, — задумчиво сказал он, — В пророчестве было сказано, что ты найдешь там… ну-у… какого-то тринадцатого…
Глава 15. Проповедь нуля
Судьба… кхм, нет, скорее Небо или Абсолют словно насмехались надо мной. Естественно, после слов оракула я уже не мог отказаться от похода в Горы Ящеров. Ведь там тринадцатый! Меня не отпускало ощущение, что где-то там, сверху, кто-то покатывается со смеху.
— О чем думаешь, примал? — Фолки шел рядом.
— Просматриваю лес, — ответил я.
Места были мне не знакомы. Лесистые плоскогорья, где сначала видно горизонт, а через пять минут вокруг лишь только деревья. Попадались, конечно, лысые каменные склоны, кое-как заросшие, да подветренные цветочные луга, куда не долетали семена деревьев.
На одном таком лугу на горизонте показались величественные Горы Ящеров, но теперь мы двигались в том направлении вслепую — дорога больше не выводила нас на открытую местность. Вокруг высились либо склоны холмов, либо деревья.
Я и вправду гонял вокруг сканеры, с огромным удовольствием выпустив стихии наружу, словно погулять. Чувство земли скользило по лесным овражкам и ложбинам, огонь чуял тепло местных обитателей, и даже вода, кажется, отзывалась из ручьев и озер.
Но долго так баловаться, не заработав головную боль, у меня не получалось, и приходилось снижать радиус.
