– Супер! – воскликнула Ева и бросилась ему на шею. – Поздравляю! Правда, это одна из лучших новостей за последнее время!
– Так что, будем видеться чаще.
– Увы, – Ева нарочито печально вздохнула, но затем просияла: – У меня тоже есть новости: мне предложили должность младшего помощника при Рафе Симонсе в «Прада»! Я полечу в Милан! – Она аж запищала от радости. Кевин показательно закрыл уши.
– Хотел бы сказать, что мне жаль расставаться с собой, – он демонстративно прочистил ухо, – но это правда отличные новости. Ты это заслужила.
– Слушай, – Ева присела на узкую стильную софу, – а может, в мою квартиру заедешь? Я тогда и договор аренды расторгать не буду. Квартира у меня просторная, район – отличный, плата, правда, высоковата, но так это же Манхэттен!
Идея была действительно прекрасная, но предлагала Ева не только альтруизма ради – тогда и весь свой хлам не нужно будет вывозить. Кевину, наверняка, жизненно необходима парочка манекенов. Английскую литературу будет им преподавать!
– Ты ведь не собираешься жить в кампусе?
– Нет, конечно. А ты когда уезжаешь? У меня в сентябре начинаются занятия.
– Если все пойдет, как я планирую, то в начале сентября улетаю.
– Ну, давай ты как точно узнаешь, мне позвони. И я тогда не буду ничего подыскивать.
– Заметано! – Ева помолчала, прежде чем жалобно посмотреть на Кевина.
– Что еще? – не понял он.
– Мне нужна твоя помощь.
– Какая? Только не говори, что снова пойти на вечеринку к Нортонам.
– Нет, – нервно ответила Ева. – К Пристли. И не на вечеринку, а в бар вечером.
– Что?! – Он даже поднялся и потрогал ее лоб. – Температуры вроде нет, – задумался, замерев рядом. – Тогда не пойму, зачем тебе это надо?
– Послушай, – Ева взяла его за руку и, усадив рядом, пояснила, как оказалась в нынешнем положении. – Мне просто необходимо дружеское плечо.
– Громоотвод, – поправил Кевин.
– Самый лучший, чудесный, потрясающе великолепный громоотвод.
– Ева, я не против, но объясни зачем тебе это надо? Зачем ты лезешь в личное с этим Шоном? Он ведь мудак полнейший.
– Да никакой он не мудак! – воскликнула Ева, даже не подумав. Сегодня он был… Черт возьми, был мил, внимателен и обходителен. Она даже не думала, что когда-нибудь окажется в одном пространстве с Джуди и Шоном. И он безоговорочно выберет ее, Еву. Нет, у него была Эмили – это бесспорно, но где можно было, не вызывая кривотолков, быть рядом и проявлять заботу к самой Еве, он проявлял. – Шон просто… просто… Не знаю, но точно не мудак.
– О-оо, – протянул Кевин, – да ты влюбилась, Ева Кьяри. Снова.
– Ничего подобного! И, вообще, я встречаюсь с его братом.
– Так, а я тебе тогда зачем?!
– Ну, там такая ситуация… – Ева замялась, не зная, как объяснить, не объясняя. – В общем, мы как бы понарошку встречаемся.
– Это как? – с интересом спросил Кевин.
Ева не ответила. Это не ее секрет, поэтому делиться даже с самим Господом Богом не станет. Бог и так все видит, а она не на исповеди. Кевин настаивать на ответе не стал, но выпить вечером по стаканчику согласился.
Вечер решено было провести в баре «Don’t call me, mom»8. Там они тусовались, еще будучи желторотыми тинейджерами. Точнее, студенты там зависали, а Ева с подружками терлись рядом – до совершеннолетия им было еще ой как далеко. Уже позже, когда Ева приезжала к родителям, то заходила в бар однажды, и с того момента ничего особо не изменилось: потертая стойка, высокие столы с кожаными стульями, кто-то играл на бильярде, а кто-то пил и пялился в телевизор – бейсбол показывали. Пахло жареной картошкой, бургерами и непередаваемой смесью алкогольных паров, пропитавших обшивку стен. Так было любом старом баре. Сбор назначили на восемь вечера, но Ева с Кевином прибыли к девяти: позже придут – меньше времени проведут.
С учетом того, что днем все пили коктейли и пиво, то уже были прилично навеселе и ее появление восприняли с энтузиазмом. Паркер даже предложил выпить в ее честь. Он, кстати, пришел без Джуди. Вероятно, она осталась с малышкой. А вот из новых лиц появилась Тори.
Ева не пыталась завести с ней заново дружбу и на все попытки отвечала равнодушно. Как итог, Тори переключилась на Эмили. И слава богу. Еве сейчас было не до праздной болтовни. Она сидела в окружении своих рыцарей: Натан с одной стороны, Кевин с другой. Шон на еще одного мужчину в ее окружении отреагировал со спокойной иронией.
– Неужели одного верного воздыхателя тебя мало? – шепнул, когда принес ей холодное пиво.
– Одна голова хорошо, а две – лучше, – мило ответила Ева. И пусть трактует как хочет. Потяжелевший взгляд без слов сказал, что расшифровал Шон не в ее пользу.
«Пусть думает», – мысленно махнула рукой Ева. Переубедить его, что она не секс-зло в последней инстанции – нет, такой цели не добиться! Главное, что Паркер сидел далеко и максимум, на что мог рассчитывать – стрелять шальным взглядом в ее декольте, причем очень даже скромное.
– Я отойду, – шепнула Натану и поднялась.
Шон проводил ее незаметным, как ему казалось, внимательным взглядом и промочил губы пивом. Сегодня он выбрал безалкогольное: после коктейлей в бассейне голова гудела, хотя и принял-то всего парочку. Вообще, он сейчас с удовольствием выпил бы молока с печеньем или пирогом каким-нибудь, а потом хорошо выспался, а может, и не спал бы, но в постели оказаться было бы неплохо. Шон посмотрел на Эмили: она болтала с этой, как ее… Тори или Лори. Неважно, в принципе. Атмосфера за столом образовалась достаточно веселая и компанейская, значит, уходить пока рано. Он же брутальный самец и пожаловаться, что башка раскалывается как-то мимо образа. Поэтому Шон, не найдя лучшего занятия, принялся разглядывать Еву. Он искал в ее внешности что-то, чего раньше не замечал: отыскивал родинки, рассматривал густую волну волос – казалось, что они даже пахнут шоколадом, – любовался улыбкой и жестами. Он-то искал что-нибудь, что оттолкнет от нее, а выходило, что подсаживался еще больше.
Ладно, посмотрим на кого-нибудь еще. Шон впечатал скептический взгляд в Кевина. Кто такой? Почему с ней пришел? Он ведь уже не в первый раз ее сопровождал? Высокий жилистый блондин, не урод в принципе. И, судя потому, как сошелся с Натаном, не идиот. Вообще, с братом этот Кевин быстро нашел контакт. Удивительно. И тот даже не ревновал Еву к этому другу детства. Вот он, Шон, ревновал, хотя не имел ни прав, ни оснований, а Натан нет. Как так! А еще был Паркер. Шону не нравилось, как тот ведет себя в отношении Евы. Масляные взгляды, плотоядный оскал, который никак не принять за улыбку, стремление касаться Евы по поводу и без. Сам Шон себе такого не позволял! Так какого хрена этот помятый муж на чужую женщину глаз положил! Шон понимал: его возмущение абсолютно за гранью разумного, но в последнее время разумное совсем не находило отклика в его душе. Он снова бросил взгляд на Паркера. Вообще, странно: он всегда был ограниченным нахальным снобом, или это возрастное? Шон без лишней скромности мог назвать себя человеком обеспеченным – эпитет «богатый» ему не нравился, да и не применим в отношении него единолично. Богатой была вся семья Пристли и непосредственно «ГлобалКэпитал». Многие из благ достались Шону по праву рождения в такой семье: воспитание, образование, хороший старт, круг общения и связи. Но это не панацея. Можно иметь все это и… стать Паркером Нортоном. У них ведь были одинаковые возможности, но Паркер предпочел просто проматывать капитал родителей.
