Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Жгучий вопрос
Почему сериал идет так долго?
Как я упоминал в начале книги, до премьеры «Симпсонов» никто не верил, что они продержатся дольше шести недель. В те времена нестандартные сериалы (даже превосходные, вроде «Полицейского отряда») дольше не жили.
С тех пор прошло больше 1500 недель (суммарно тридцать лет), а «Симпсоны» все еще в эфире. Тридцать лет, представьте только. Если бы Симпсоны старели, как обычные люди, Барту было бы сорок лет, Мардж была бы на пенсии, а Гомер бы девять лет как умер.
В чем секрет такого долгожительства? Критики и исследователи выдвигали на этот счет множество теорий в диапазоне от неправильных до абсолютно неправильных. Объяснения ни у кого нет. А я наконец понял, что все задаются неверным вопросом. Верный звучит так: «Почему другие сериалы не идут так же долго, как «Симпсоны»?»
Ответ простой: актеры. В игровом телевидении актеры устают от того, что играют одну и ту же роль каждую неделю. Джерри Сайнфелд устал играть Джерри Сайнфелда. Друзья в «Друзьях» перестали быть друзьями в реальной жизни. Только один игровой сериал продержался почти так же долго, как «Симпсоны», и то потому, что его главный герой никогда не жаловался. Этот сериал назывался «Лесси».
Мультипликация выходит поколениями: «Гриффины» остаются хитом полтора десятка лет; «Южный парк» длится уже двадцать два сезона; Микки Маус и в девяностолетнем возрасте живее всех живых – хотя он жутковатый и несмешной.
Что приводит нас к вопросу: когда все это кончится?
Мой ответ на него всегда один: прекратите спрашивать. Это невежливо. Это как спросить бабушку, когда она собирается умирать. Она не знает и не хочет об этом задумываться.
Даже наши продюсеры задаются этим вопросом. Каждые пять лет они говорят: «Ладно, позади уже двадцать/двадцать пять/тридцать сезонов – наверное, пора закругляться». Это как подойти к той же самой бабушке и сказать: «Бабуль, тебе уже семьдесят пять. Хорошая круглая цифра. Давай-ка полезай в гроб».
Никто из авторов не хочет, чтобы сериал заканчивался, пока у нас есть истории и необходимость платить алименты. Более того, никто толком не знает, чем и как закончить «Симпсонов». Мы десятилетиями об этом думаем и так ни к чему и не пришли. Еще до того, как самая первая серия вышла в эфир, у Мэтта Грейнинга было две идеи для финальной серии:
1. Признаться, что Красти – это на самом деле Гомер. Если посмотреть на Красти без макияжа, становится очевидно, что он выглядит в точности как Гомер. Несмотря на то что Барт обожает Красти и ненавидит Гомера, эти двое – один человек!
2. Заставить Мардж снять ее высоченный парик и обнаружить длинные заячьи уши – как у кроликов в мэттовском комиксе! Жизнь в аду!
Ну как, нормальный финал сериала? Гомер – это Красти, а Мардж – гигантский кролик. Одновременно бесячий, как в «Сайнфелде», и непонятный, как в «Остаться в живых».
В 2011 году конец «Симпсонов» казался вполне реальной перспективой. Наши рейтинги были по-прежнему высокими, но бюджет выходил из-под контроля: после двух десятков лет регулярного повышения зарплат даже наш уборщик зарабатывал $700 000 в год. Как раз когда нам стало казаться, что близится время финальной серии, она у нас появилась: Стюарт Бернс написал «Праздники минувшего будущего». Серия пришла из корейской анимационной студии и оказалась трогательной, умной и забавной. Праздничный спецвыпуск из 2040 года рассказывал о будущем всех наших героев. Это был идеальный финал сериала: «Симпсоны» начались с рождественской серии и ею должны и закончиться. Проблема решена.
И тут мы получили ужасное известие: нас не отменили! Абсолютно все, кто работал на «Симпсонах» (актеры, сценаристы, даже тот уборщик), согласились на снижение зарплат. Почему? Потому что мы любим свою работу и любим свой сериал. «Праздники минувшего будущего» вышел в эфир семь лет назад, так что последней серии у нас больше нет.
Может быть, мы используем финал «Симпсонов» для того, чтобы расставить все последние точки. Мэгги наконец заговорит; Дедуля умрет; Мистер Бернс умрет; Гомер застрелит Фландерса; Мардж застрелит Гомера. А потом снимет парик, и окажется, что она кролик.
Третий акт
В третьем акте сценария «Симпсонов» мы должны завершить историю… в процессе чего обычно выясняется, что мы не можем придумать финал. Мы накидываем много всяких глупостей, которые потом нещадно и неоднократно редактируются. В конце концов мы теряем терпение и используем последнюю предложенную идею, а не лучшую.
Третий акт этой книги примерно такой же – моя жизнь после ухода из «Симпсонов»: создание примечательного сериала («Критик»), ничем не примечательного сериала («Юный ангел»), а также работа над детскими книгами, мультфильмами и пьесами. Пока я не понял, какой же я идиот, и не прибежал обратно в «Симпсонов».
Глава одиннадцатая
О комедии
Поскольку эта книга о комедии и поскольку мне платят построчно, я, пожалуй, поговорю о комедии в целом. Научить ей, конечно же, нельзя: я никогда не брал уроков юмористической прозы и не работал с профессиональными комиками, которые бы это делали. Юмор невозможно изучать и анализировать – он просто сам к вам привязывается. В детстве вы смотрите мультфильмы, хохочете и начинаете отличать смешное (Багз Банни) от несмешного (Дятел Вуди). Когда мне было шесть лет, я увидел стэндап Вуди Аллена в «Шоу Эда Салливана» и подумал: «Это парень меня по-настоящему понимает».
Комедия стала моей спасительницей. Если в детстве вы не занимаетесь спортом и не очень хорошо выглядите, остается только одно – быть смешным. Сначала вы повторяете чужие шутки; потом придумываете свои шутки по образцу чужих; наконец, у вас появляется собственный материал. Если над ним никто не смеется, не стоит отчаиваться – нужно всего лишь бросить комедию и стать алкоголиком.
Но если вашим шуткам смеются (о-о-о, а они будут смеяться!), то вы становитесь профессиональным комиком и запойным алкоголиком.
Ровно так же младенцы учатся говорить: сначала слушают, пытаясь понять, что, нафиг, происходит. Со временем малыш начинает бормотать звуки, вызывающие несоизмеримо восторженный отклик у родителей. Потом ребенок говорит первое слово, за ним – еще несколько, и со временем начинает болтать так, что не заткнешь. Но ни один ребенок еще не научился говорить на разговорных курсах. Ни один ребенок в истории еще не сказал: «Меня учит говорить профессиональный говорун в детском саду. На прошлой неделе мы проходили «ба-ба».
Я родился на три недели раньше, чем было запланировано. Моя мама пошла в кино на комедию Жака Тати «Каникулы господина Юло» и смеялась так, что родила. Мне всегда казалось, что это отличная история: «Я был рожден благодаря силе смеха!» Но двадцать лет спустя я посмотрел «Каникулы господина Юло» и так и не понял, над чем мама так хохотала. Шутки там не то чтобы плохие; их просто нет. Только французы способны над таким смеяться.
Почему я получился смешным? (Если вы думаете, что я несмешной, то пошли вы!) Не думаю, что у меня есть какой-то дар или талант, – я пишу комедию просто потому, что не могу с собой ничего поделать.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
