— Разумеется, любой ваш друг может рассчитывать на нашу помощь. Да и правду сказать, мне приятно общество людей, которые приходят сюда. Я уже не так молода, как раньше, детей мне небо не послало, а что пугает больше, чем необходимость встречать закат жизни в забвении и одиночестве?
— Госпожа Биргитт, в этот раз все сложится иначе. Человек, о котором я говорю, будет нуждаться в помощи практически во всем. К сожалению, сам я не в силах предоставить ему кров и защиту по целому ряду обстоятельств. Но не подумайте, что я преувеличиваю, возможно именно от вас будет зависеть его жизнь или смерть.
— Но ведь я не целитель, — растерялась Биргитт. — Если вам нужен врачеватель, то, возможно, стоит позвать кого-то более опытного из города или храма Семиликой Богини?
— Увы, почтенная госпожа, я не могу этого себе позволить. Во-первых, мне совершенно ни к чему лишние глаза и уши, а вы с супругом уже зарекомендовали себя наилучшим образом. Во-вторых, если говорить о ранах и болезнях, то со многими из них я справлюсь сам. Но третья причина, пожалуй, самая важная — мой гость сам не захочет видеть около себя никого. Потому я обращаюсь именно к вам. Мне нужно, чтобы вы создали атмосферу доверия, семьи, заботы и поддержки для абсолютного незнакомца. Возьметесь?
— Сделаю все, что будет в моих силах, милорд, — кивнула Биргитт. — Позволите спросить?
— Разумеется, постараюсь ответить, насколько это возможно.
— О ком мы сейчас говорим? Что это за человек?
Правитель долго молчал, не сводя глаз с хозяйки дома, словно изучая ее. Наконец, когда Биргитт уже мысленно пожалела о проявленном любопытстве, ответил:
— Думаю, вам должно быть достаточно того, что этому человеку больше некуда будет идти, и который к тому же будет считать меня злейшим врагом. Однако все-таки есть определенные обязательства, они не оставляют свободы выбора ни мне, ни ему. Если быть точнее — ей. Моим гостем будет женщина.
Глаза Биргитт удивленно распахнулись, но больше уточнять ничего она не решилась.
Утром правитель и Ульф уехали, не дожидаясь возвращения Агвида. Старый разведчик, выслушав рассказ супруги, задумчиво покачал головой и пробормотал, что все это выглядит странно. Что может заставить правителя огромной страны скрываться и прятать кого-то так тщательно? Одно дело иметь тайных осведомителей и секретных посланцев, но давать приют врагу, да еще и против его воли? С таким бывший командир гарнизона не сталкивался ни разу.
Впрочем, дни шли за днями, осень быстро сменилась зимой, затем пришла весна, и семейство стало забывать о том странном разговоре. Но внезапно на исходе весны Хальвард прислал письмо, в котором напоминал госпоже Биргитт о данном обещании и просил Агвида выделить в ее распоряжение отдельный этаж в дальнем крыле дома. Потом до самой осени не было ни единой вести, и лишь когда природа окончательно утратила яркие краски, в двери постучал гонец и передал коротенькую записку с личной печатью правителя: “Через три дня”.
На сердце Биргитт стало неспокойно. Что за странные дела творились кругом, она уже не понимала. Однако, когда в ворота въехала неторопливая вереница всадников с крытой повозкой, взяла себя в руки и вышла на улицу следом за мужем. Процессию возглавлял Арен, один из приближенных правителя. От мужа Биргитт знала, что Арен входит в ближайший к Хальварду круг и является гвардейцем личной охраны герцога, однако в горный дом он всегда приезжал в неприметной одежде без каких либо знаков отличия.
Пока Арен обсуждал что-то с ее мужем, Биргитт спустилась с крыльца и заглянула в повозку. Внутри на ложе из теплых шкур лежала девушка. Лицо ее было бледным и изможденным, под глазами виднелись темные круги, губы были обветрены и приобрели нездоровый синеватый оттенок. На скуле был заметен уже заживающий порез. Незнакомка была настолько неподвижна, что Биргитт немного испугалась и поднесла к ее лицу руку, стараясь уловить дыхание. Грустно качнув головой, она дала знак слугам, чтобы те занесли гостью в дом.
23. Виви
Девушка не пришла в себя ни к вечеру, ни даже утром. Изможденная, едва живая она не реагировала ни на прикосновения, ни на звуки. Арен предупредил, что действие заклятия должно было закончиться еще ночью, но странная гостья все еще не подавала признаков жизни. Немного поразмыслив, Биргитт перенесла свое рукоделие в ее комнату и устроилась в изголовье кровати, тихо напевая что-то себе под нос.
Осеннее солнце лениво карабкалось по небосводу, освещая унылый пейзаж за окном, осень уже растеряла пестрое очарование, оставив цветными только зеленые островки сосен, но даже те выглядели темными и грустными. Биргитт принесла в комнату горячий бульон и очень аккуратно, словно малого ребенка, начала кормить девушку. Раньше Биргитт не приходилось выхаживать таких больных, но в детстве она часто помогала маме с сестрами и братьями, если те простужались и лежали в горячке, поэтому кое-какие навыки у нее еще оставались. Возможно это была только игра света, но Биргитт показалось, что после еды щеки девушки утратили землистый оттенок. “Значит, я на правильном пути”, - подумала хозяйка дома.
К вечеру в комнате разожгли огонь, задернули шторы, стало совсем уютно. Несколько раз к жене заглядывал Агвид, но только тяжело вздыхал и снова уходил. Когда на небе погасли последние отблески дня, старый разведчик решительно прогнал жену из комнаты, чтобы та хоть немного передохнула, а сам устроился у огня с книгой, которую начал читать вслух.
К удивлению прислуги, заглянувшей проведать больную, книга оказалась сборником сказок и легенд. Агвид читал негромко, но с выражением, голос у него был приятный, а сами истории погружали в мир волшебства и магии, и, конечно же, герои легенд всегда выходили победителями из самых сложных переделок.
Так продолжалось несколько дней, Биргитт уже всерьез начала подозревать, что они так и не разбудят свою странную гостью, но однажды утром, когда хозяйка дома уже привычно направилась с вязанием в свое кресло у окна, девушка пошевелилась. Она слабо застонала, приоткрыла глаза и кулаки ее сжались, словно она с кем-то боролась. Биргитт тут же отложила свои дела и бросилась к девушке.
— Не бойся, милая, ты в безопасности, тебя никто не обидит, — мягко и успокаивающе сказала добрая женщина на всеобщем языке.
Незнакомка лишь вздрогнула и сделала попытку отодвинуться. Попытка вышла неудачной и словно исчерпала все силы больной, девушка тряпичной куклой откинулась на подушку.
— Милая, все в порядке, просто ты еще очень слабая: долго была без сознания, но силы скоро вернутся к тебе, раз ты наконец проснулась.
Биргитт помогла девушке подняться повыше и подложила ей под спину подушки.
— Меня зовут Биргитт, а это мой дом. Сейчас я позову кого-нибудь, чтобы тебе принесли поесть. Это придаст сил.
На зов тут же прибежала служанка с подносом, но девушка словно и не заметила чашу с ароматным питьем. Глаза ее снова подёрнула пелена, а взгляд был направлен в пустоту. Биргитт вздохнула и, взяв чашку в руки, аккуратно поднесла ее к губам девушки, заставив ту сделать пару глотков.
