— В чем дело? — спокойно спросила она, возникнувна пороге.
— Как вы себя чувствуете? — пролепетала Надежда,оробев под суровым взглядом старухи.
— Абсолютно нормально, — отчеканила та, — яработаю. А вы думали, что я выжила из ума?
Надежда с матерью выразительно переглянулись и дружно пожалиплечами.
— Вот, кстати, хорошо, что ты пришла, Надежда. Потомучто твоя мать никуда не пускает меня одну, думает, что я заблужусь в городе,где я родилась и выросла!
— Но вы же не были в нем больше пятидесяти лет! —вскрикнула мать.
— Это не важно, — последовал решительныйответ, — но маршруты общественного транспорта действительно изменились.
И люди стали какие-то невежливые, никто ничего не объяснит.
— Просто всем некогда! — вступиласьНадежда. — Вы видели, что в метро в час пик делается?
— Так вот, я прошу тебя проводить меня вЭрмитаж, — гнула свое тетя Вася, — я должна узнать в подробностях,какие таблички были украдены.
— А там еще статуэтка, — начала было Надежда, ностаруха махнула рукой:
— Статуэтка львиноголовой Ламашту меня не интересует.То есть, разумеется, это очень ценная вещь — конец второго тысячелетия до нашейэры, она прекрасно сохранилась, но таблички!.. Идем, Надя, скорее!
— Вряд ли сейчас кто-то будет с вами беседовать вЭрмитаже, — осторожно начала Надежда, — сами посудите, тетя Вася, до васли кому-нибудь там, когда такой кошмар! Украли часть коллекции, да еще у немца!Теперь международный скандал будет!
— Надя, — тетка посмотрела очень грустно, —мне ведь ждать некогда. Успеть бы! — Она отвернулась, и Надеждаустыдилась.
Действительно, может ли тетя Вася ждать, когда ейвосемьдесят шесть лет! Тут надо ковать железо, пока горячо!
В отделе искусства Древнего Востока внешне было тихо.Надежда снова дипломатично оставила тетю Васю там и ретировалась в залы. Этакона станет в музее завсегдатаем! А что, не самое плохое времяпрепровождение.Муж всегда упрекал Надежду, что она мало занимается самообразованием исовершенно в последнее время перестала повышать свой культурный уровень. Вместоэтого она, видите ли, предпочитает искать на свою голову всевозможныекриминальные приключения. Ну что ж, когда муж спросит, чем она занималась всюнеделю в его отсутствие, Надежда с гордостью расскажет ему, что посещалаЭрмитаж.
Она присела на бархатный диванчик, чтобы дать отдых ногам.Вспомнив, как сердится муж за то, что Надежда все время помогает знакомымвыпутаться из трудных криминальных ситуаций, Надежда вздохнула. Уже несколькомесяцев ни с кем из знакомых не случалось ничего интересного.
«Если не считать того, — мысленно посмеиваясь, добавилаона, — что у тети Васи украли дело всей жизни».
Тут Надежда по-настоящему расстроилась. Тетя Вася, хоть иимела скверный характер, все же вызывала уважение своей целеустремленностью иволей. Надежда искренне желала ей расшифровать несчастные таблички. Но как этосделать?
«А вот интересно, — закралась мысль, — кто укралчасть немецкой коллекции? И зачем? То есть зачем — понятно. Чтобы продать иполучить деньги. Но если золотую статуэтку и можно будет продать какому-нибудьсумасшедшему частному коллекционеру, то кому нужны глиняные таблички, кромеспециалистов? То есть они, разумеется, тоже очень ценные, раз такие старые, новот куда их можно деть здесь, в России?»
Появилась тетя Вася, присела рядом и перевела дух.
— Они там радуются, что кража произошла не вЭрмитаже, — заговорила она, — хоть не на них повесят.
— Я бы на их месте тоже радовалась, — вставилаНадежда.
— А мне что прикажешь делать? — рассердилась тетяВася. — Милиция, сами немцы, что к коллекции приставлены, — все вполном шоке. Никто ничего не знает, оказывается, бронированную машину еще ваэропорту подменили!
— Ну сильны ворюги! — восхитилась Надежда.
— Вот ты скажи, Надежда, может милиция что-то сделатьпротив таких умных преступников? — грустно спросила тетя Вася.
— А вы сами как думаете?
— У меня, Надя, еще с молодости к органам отношениеизвестное, и ты знаешь, почему. Стало быть, надеяться не на что.
— Вам они очень нужны? — посочувствовала Надежда.
— Очень. Вот, — тетка развернула на коленяхбумажку, — список того, что украдено.
Пять клинописных табличек и девять глиняных оттисков сассирийских печатей.
— Они ценные?
— Бесценные? Но знаешь, думается мне, что охотились-тоза золотой статуэткой.
А таблички эти взяли, ну.., по ошибке, что ли. То есть былодва почти одинаковых маленьких ящика, оба и прихватили, на всякий случай.Разбираться-то им некогда было.
— Логично, — протянула Надежда.
— Потому что, — продолжала тетя Вася, —продавать таблички никакого смысла нет. Коллекция барона Гагенау оченьизвестная. Если где-то эти оттиски появятся, сразу же многие узнают. Так чтопропадут, боюсь, таблички эти теперь без следа.
— Выбросят их воры за ненадобностью! — подхватилаНадежда. — Была же история, когда в Америке пятьдесят статуэток «Оскара»на помойке нашли! Так то «Оскар», его каждый американец в лицо знает. А у нас —ну заметит кто-нибудь эти таблички — черепки и черепки, никто не распознает,народ-то серый...
— Не дай Господи! — Тетя Вася прижала руку ксердцу.
Они побрели домой. Всю дорогу тетя Вася была оченьзадумчива, и Надежде было ужасно ее жалко.
По Литейному, где жила мать, нужно было идти от остановкитроллейбуса два квартала пешком. Тетя Вася утомленно опиралась на руку Надежды,так что Надежда подумывала, не вызвать ли старухе платного врача, пусть сердцепослушает, давление измерит и уколы назначит витаминные какие-нибудь. А то какбы.., тьфу, тьфу, чтоб не сглазить...
Внезапно старуха встрепенулась и даже перестала опираться наНадеждину руку.
— Что?.. — начала было Надежда, но тетя Васяшикнула на нее, чтобы замолчала.
Она стояла посреди тротуара и поводила головой, как старыйбоевой конь, услышавший звук трубы. Надежда оглянулась. Шагах в пяти от них,сбоку на тротуаре, приткнулся к стене дома ларек холодного сапожника.
Сам сапожник, вернее сапожница — полная немолодая тетка,смугло-южного вида, высунула голову и быстро переговаривалась с молодым парнемна своем языке. Парень был тоже смуглый и черноволосый, глаза его сердитоблестели под насупленными густыми бровями. Он не был похож на обиженногоклиента. И на заглянувшего просто так поболтать земляка он тоже не был похож.
Надежда почувствовала, как тетя Вася незаметно подталкиваетее ближе к ларьку.
