— Значит, Макс, — заключил, прижимая к себе старшего сына.
Эпилог Тамара— Томочка, можно вас на секунду? — спросила тетя Игоря, помогающая мне раскладывать продукцию перед завтрашним открытием кафе «Сладкий пирожок».
Виктор покосился на Маргариту Ивановну и, не скрываясь, громко фыркнул.
С недавних пор тетя Рита пребывала рядом настолько часто, насколько это было возможно. Рождение Макса и то, что Игорь был счастлив, примирило ее с тем фактом, что я стала женой драгоценного тетиного племянника.
— Конечно, можно! — послав предупреждающий взгляд Вику, я отошла к Маргарите Ивановне.
Она выглядела довольно… странно. Как будто у нее имелась какая-то тайна, которую она стеснялась открыть передо мной, но при этом скрывать ее и дальше просто не было сил.
— Тамарочка, я… очень рада, что вы стали женой Игоря. Рядом с вами он расцвел, — заявила тетя Рита, когда мы с ней остались наедине в небольшой подсобке, заставленной едва ли не до потолка всякой всячиной.
— Я тоже очень рада, что стала его женой, и что он расцвел, — заверила Маргариту Ивановну.
Если в этом и состояла суть того, чтобы позвать меня на разговор, то вполне можно было сделать это и под чутким присмотром фыркающего Виктора.
Конечно, говорить этого я не стала, но была вполне озадачена происходящим.
— Томочка… у меня для вас кое-что есть, — вдруг чуть подавшись ко мне, заговорщически произнесла Маргарита Ивановна.
Господи, пусть только это не будут припрятанные где-нибудь загодя кошки, которых тетушка решила вернуть мне сторицей!
— И что же это? — с осторожностью спросила я.
— Вот! — торжественно проговорила тетя Рита и сунула мне в руку какую-то безделушку.
Точнее, безделушкой она показалась мне лишь на первый взгляд. На деле же это было красивое серебряное кольцо с камнем вроде изумруда.
— Оно фамильное. Не очень дорогое, но… это реликвия, которая передается у нас в семье по женской линии. А так как господь мне дочерей не дал, я решила, что оно должно достаться сначала вам, а потом уже Дине.
Я удивленно посмотрела на Маргариту Ивановну. По правде говоря, ожидала чего угодно, но только не чего-то подобного.
— Спасибо большое… тетя Рита. Я обязательно его сохраню.
Конечно, судя по всему, размер был совсем не мой, но я все же стала натягивать его на палец и — о, чудо! — кольцо наделось! Похудела я, что ли?
— Вот! Я так и знала! — восхитилась тетя Рита, глядя на фамильную драгоценность. — Знала, что оно подойдет!
— Что здесь происходит? — поинтересовался Виктор, оказываясь рядом в следующую секунду.
— Тетя Рита подарила мне фамильное кольцо, — похвасталась я другу, демонстрируя старинную вещицу.
— Не подарила, а передала, — засмущалась Маргарита Ивановна.
— О! — рот Вика сам по себе округлился. — Обожаю такие вещицы! — заявил он. — Тебе очень идет, мой сладкий пирожочек.
Тетя удалилась, мы же остались с Виктором наедине. Несмотря на то, что все в моей жизни произошло как нельзя лучше, меня терзала смутная тревога.
— Ты волнуешься, — кивнул Вик, видя мое состояние.
— Да, но не пойму, отчего.
— Ну, тогда давай по порядку. У тебя прекрасные муж и дети. Так?
— Так, — согласилась с другом.
— Ты желанна, красива, любима. Так?
— И с этим спорить не стану, — усмехнулась в ответ.
— Тогда проблема в завтрашнем открытии кафе? — спросил Виктор. — Ты же знаешь, если вдруг что — я всегда рядом. Смогу тебя подхватить и сделать все в лучшем виде.
Я посмотрела на Вика с сомнением. Как раз в открытии собственного кафе ни капли не сомневалась. Но может, он был прав и я просто задвинула эти переживания так глубоко, что теперь они вылились вот в такую тревогу?
— Спасибо, Виктор, — сказала я с теплом. — Надеюсь, что все пройдет в лучшем виде.
— Все пройдет просто прекрасно, моя булочка, — заверил меня Вик и в следующее мгновение обнял.
Макс носился туда и обратно, едва не сметая все на своем пути. Я даже не думала его останавливать — все же наш третий ребенок был в первую очередь сыном своего отца. А если вспомнить, что обычно творили Адам и Дина… Впрочем, к этому времени старшие дети вполне себе повзрослели и уже не были способны уронить кого бы то ни было в торт. Или же загнать на дерево. Эти шалости остались в прошлом.
— Они так быстро растут! — сказала Серафима Александровна, качая седовласой головой. — Мне все кажется, я совсем не успею насладиться тем, какие они, когда маленькие.
Она посмотрела на меня как-то странно, и я только и смогла, что рассеянно кивнуть в ответ.
Сегодня был день открытия моего кафе. Эту идею я вынашивала не один год. Меня поддерживали все — муж, дети, наши родственники и друзья. И вот сегодня кафе было открыто. Все прошло более чем гладко, так почему меня сейчас до сих пор терзали какие-то неясные тревоги?
— Дети имеют обыкновение расти, — просто откликнулась на слова бабули.
— Да. И появляться в самый неожиданный момент, — хмыкнула Серафима Александровна.
Я даже не успела отреагировать на это, когда бабушка устремилась к детям, вознамерившимся непременно забраться на инсталляцию в виде ветвистого дерева.
— Все в порядке, моя царица? — прошептал Игорь мне на ухо, когда я уединилась с чашкой чая во все той же подсобке.
Сел рядом и с удовлетворением улыбнулся.
— Все совершенно точно в порядке, — заверила я его, и в этот самый момент каким-то женским чутьем поняла.
Все взаправду в полном порядке. Вот только имеется новый повод для беспокойства. Хотя, не совсем так. Для будущих бессонных ночей. Для тревог, не случатся ли снова газики. И для бесконечных вопросов — все ли я правильно сделала, чтобы считать себя самой лучшей мамой для своих детей?
Впрочем, у меня уже был солидный опыт, потому в этот четвертый раз мне было не так уж и страшно.
— Но есть кое-что, что ты должен знать, — сказала я тихо, и муж тут же притянул меня к себе и уткнулся лицом в мой немаленький размер груди, который за последние дни стал немного больше.
— Что именно, моя царица? — промурлыкал Игорь, крепко, но бережно обнимая меня.
— Кажется, я беременна… — призналась в том, чему пока не было фактического подтверждения, но что я ощущала как данность. — И надеюсь, это будет девочка.
Чуть помедлив, я лукаво улыбнулась в ответ на потемневший взгляд мужа, и добавила:
— Между нами ведь должен быть равный счет во всем. С первой нашей встречи. Правда, Разумовский?
