Я выбежала из офиса и поняла, что поступила как полная трусиха. Корила себя за слабость. И не могла себя оправдать. Это отвратительно. Но и у меня могут быть слабости. Я тоже могу постоянно откладывать этот разговор, потому что мне страшно. Если меня кто и осудит, то ладно. Вы смелые и умелые девушки. А я не могу. Мне всего лишь восемнадцать лет, и я всю жизнь несла ответственность за свои поступки, так еще и за братом следила. А сейчас просто не могу. Тяжело, хочется пустить все на самотек. Как-нибудь выберусь.
Но чем больше я гуляла, тем сильнее убеждалась в том, что нужно вернуться в офис и поговорить. С каждым кругом я увереннее себя чувствовала, это правильно и нужно. Я вернулась в офис и сразу пошла к Грозному. Только на месте заинтересованного мужчины сидел другой человек. Холодный и отстраненный Грозный Александр Иванович.
— Ты действительно беременна? — спрашивает босс, едва я захожу в его кабинет.
Я теряюсь, не зная, что сказать. Думаю и понимаю, что лучше говорить правду.
— Да. — Опускаю глаза в пол и чувствую, как дрожат руки.
— И почему же ты скрывала? — Саша подходит ко мне ближе, но я боюсь поднять голову и посмотреть на него.
— Б-б-бо-ялась. — Стараюсь увидеть в его глазах хоть что-то, но, кроме пустоты, там ничего нет.
— И чего же? Меня? Надо было сразу сказать, что беременна. Я бы не тратил на тебя свое время, — он усмехается, я чувствую это. Знаю эту язвительную ухмылку. Не смогу выдержать, мои страхи сейчас оживают на глазах. И от этого становится невыносимо больно. Но не могу понять его слов, и мне все же приходится преодолеть внутренний барьер и спросить:
— В смысле? — Я решаюсь поднять на него глаза.
— В прямом, — жестко чеканит слова. — Баба с чужим ребенком мне не нужна.
— Т-т-то есть? — непонимающе произношу я. — Этот ребенок ваш!
— Мой? Уверена? — но я вижу, как его взгляд меняется.
Он не напуган, но слегка теплеет. Или это просто мое воображение?
— Это непростая история, и я сама только недавно узнала, что беременна. От тебя, — уже тише добавляю.
— Я даже послушаю, вот честно. Я не думал, что меня можно удивить. Но с тобой с каждым разом все интереснее.
Он присаживается на диван и смотрит выжидающе на меня. И я стараюсь все рассказать, что помнила. Про свой вечер с одногруппниками и то, как они меня напоили. Я не помню, как мы встретились с Грозным, но помню, как он меня целовал. Рассказала про такси и дом. И как наутро сбежала. Он строго смотрел на меня.
— Число, когда ты отдыхала, — достаточно грубо он спросил.
— Это было пятое сентября.
— То есть ты ко мне устроилась на работу, уже будучи беременной? И была в курсе, что я «отец» ребенка, — он выделил это так, будто не поверил ни единому моему слову. Ну и понятное дело, кто я такая.
— Нет. Я про беременность спустя два месяца узнала. А про тебя — только вчера.
Мне было неудобно перед ним стоять и отвечать, его скептический взгляд все сильнее давил на меня. Но уже поздно, все дела сделаны, и только останется его решение. Либо он будет папой, либо будет папой, но на расстоянии. Боже, только вчера он готов был на отношения. А сейчас я ему рассказываю, что беременна, причем от него.
Представляю, какая каша у него в голове от этого. Мне, чтобы свыкнуться с этой мыслью, понадобится много времени.
— Скажи мне что-нибудь, я просто не знаю, что и думать, — спросила у него, уж слишком затяжное было молчание.
— Твой халеный ухажор настолько дохлый, что отказался тянуть ребенка? — каждое его слово больно ранило, но он никак не мог узнать про Влада, да и вообще мы с ним давно не встречаемся.
— Кто?
— Тот из клуба, борзый. Что Яна? Твоя история меня не впечатлила, совсе. Даже число подгадала. Но это совсем просто, день рождение компании. Тут было легко, вопрос в другом: "Откуда знаешь про непереносимость?"
Его слова были страшнее пощечины, но я этого ожидала.
— Я не могу понт, о какой непереносимости ты гоовришь, но тот халеный в клубе — мой брат. Он мне не парень. Он младше и на много.
Он прищурился и всматривался долго и вновь это молчание меня угнетало.
— Почему ты молчишь…
— Я не знаю, что тебе сказать. Ребенка я не брошу, все расходы возьму на себя. А все остальное потом. У тебя все есть? Ни в чем не нуждаешься?
Вот так, на этом симпатия прошла, и я больше не нужна.
— Можете не переживать, Александр Иванович. У меня все есть и всего достаточно. Я по пустякам вас больше не буду отвлекать.
Я развернулась к двери и медленно пошла, желая внутри, чтобы он меня остановил и сказал: «Останься». Но Грозный молча позволил мне закрыть дверь.
Ну вот, мои надежды разрушились. Но зато одним пунктом в списке стало меньше. С Грозным разобралась. Теперь нужно Ромке помочь. Пойду возьму кредит и отдадим всю оставшуюся сумму. А дальше выкарабкаемся, лучше быть должной банку, чем бандитам.
Глава 34
Александр
Блять.
Это единственное слово, которое просто в моей голове крутится, и ни одного нормального эпитета. Совершенно. Я ждал, когда она придет, но только стоило ей появиться, на меня смотрела та самая Яна, в которую я влюбился. Мне было сложно противостоять самому себе и собственной злости. Это как два демона, которые бьют тебя по очереди плетьми и никак не могут определиться, чья больнее хлещет. А ты, как упоротый мазохист, продолжаешь сидеть и терпеть, не издавая и звука.
В какой-то момент меня даже стала веселить эта ситуация, особенно после того, как Яна вспомнила про корпоратив. И догадалась же сучка, как связать одно с другим. Если праздновал весь офис — значит, бухал и ни хрена не помнит. Сука она, как есть сука. Все бабы под одну копирку. Только эта особенная, видимо родилась уже такой, раз смолоду так врать научилась. Лена ходит, шпильки оббивает, а эта сразу с залетом. Самая оригинальная, ничего не скажу. И ведь попался на ее удочку, как сопляк.
Но то, что стало происходить дальше, выбило меня, здорового мужика, из колеи. Я настолько убедил себя, что она обманщица и лживая тварь. И новость про брата просто убила меня. Я не видел, что она боится и смотрит на меня почти стеклянными глазами, едва сдерживая слезы. Так не умеют играть. Слишком много фактов, Грозный. В восемнадцать лет нельзя настолько продумать все.
Я сомневался, но все же сказал, что помогу ребенку. Если это мой, то я его ни за что не оставлю. После этой ситуации останусь закоренелым холостяком, а сыну после теста ДНК передам фирму по наследству. Но именно то, как она восприняла мои слова, еще раз доказало, что я полный болван. Она не играет, она живет, Грозный. И сейчас вновь воинственно смотрела, так же как и раньше, когда ты к ней приставал. Она боролась с самого первого дня и перед Леной не пасовала и стояла до конца. Отстаивала свою точку зрения. И сейчас точно так же, лишь часто моргала, запрещая себе реветь.
