Сдержанность зелёных глаз заменилась лукавостью и манящим сиянием, будто в них лампочку вкрутили. Меня радовало, что предложение, жить на пособие, вызвало в девушке столько положительных эмоций. Думаю, из присутствующих взрослых дам она будет единственная такая.
- Не знаю, Руслан Олегович, о чём это вы так сладко думаете с вашей коварной улыбочкой на лице, но к нам приближается крейсер. Советую задраить все люки, – сладко прошептала Даша, наклонившись ко мне, якобы поправить идеально завязанный галстук. – Но о чём бы ни думали, я заранее согласна на все, кроме мест, где нет интернета.
Приближение «крейсера» я тоже чувствовал затылком, горящим под взглядом Валерии. Наверное, по её мнению, я уже должен вариться в кипящем адском котле. Вот только я точно ничего не должен этой особе. Протянул руку, укладывая на талию Малинки, и медленно притянул к себе. Её фужер уткнулся в мою рубашку, а свободная ладонь легла на лацкан пиджака, неспешно разглаживая несуществующие складки. На шпильках макушка девушки была на уровне моего носа, так что с лёгкостью поцеловал её в висок.
- За твое «Олегович» накажу: сладости и бонусы, – тихо шепнул Даше.
- Да ладно тебе! Ты ж, как скажет Ульяшка, тащишься от этого.
Не успел уточнить, от чего именно: от игры с моим отчеством или от исполнения наказаний, - я, по её мнению, «тащусь», как Валерия всё- таки решилась разрушить нашу идиллию.
- Отчего это ты Руслан тащишься?! – чуть ли не по слогам произнеся последнее слово, вклинилась в разговор женщина.
Вот бы послать её, но грёбаный этикет не позволял мне такой вольности по отношению к хозяйке дома. Ответил, разворачиваясь к ней вместе с Малинкой, даже не ослабляя моего захвата на её теле.
- Так от запаха Даши. Не представляешь, Лер, будто свежей малиной, так и хочется попробовать. Вы женщины такие кудесницы! Просто гипнотизируете мужчин своими парфюмами.
Валерия растерянно хлопнула ресницами, а потом, обиженно поджав губы, собралась сказать гадость. Весь её вид об этом сигнализировал.
- Ой, Рус, ты у меня такой романтик. А Дарье-то пить алкоголь уже можно? Восемнадцать уже есть?! Может, лучше сок подать? Я сейчас детского официанта приглашу.
О да! Разница в возрасте! Мог бы сразу догадаться. Уже решил послать её…за официантом, но меня опередила Малинка.
- Ну, что вы, Валерия Егоровна, не стоит. Мне уже двадцать с хвостиком, но спасибо за комплимент. Так приятно! Знаете, молодость уже проходит. Как говорится, вот уже и третий десяток разменяла, а казалось, совсем недавно было первое свидание и первый поцелуй, – в конце девушка огорчённо покачала головой и вдохнула.
Её первый поцелуй и, правда, был совсем недавно, но женщине об этом известно не было. После «Валерии Егоровны» её лицо перекосило, будто в том глотке шампанского, что она сделала после своего выступления, был большой кусок сочного лимона. Фраза же про «третий десяток» для человека, близкого разменять «пятый», была равной к «контрольному выстрелу». Нет, а чего она хотела?! Сама начала этот детский сад «моя, моя игушка и больше никаму не дам».
У меня уже есть свой кукловод, даже два, так что вакантное место занято. Всё это я пытался донести до хозяйки дома своим взглядом. Пауза в нашем диалоге слегка затянулась, но в Малинке сегодня вдруг проснулся оратор или, точнее, тихо дремавшие черти.
- У вас, Валерия Егоровна, такой замечательный вкус. Дом так красиво обустроен, мне, наверное, придется у вас поучиться. Руслан, конечно, обучает меня всяким жизненным премудростям… - и Даша потупила глазки в пол с розовыми щёчками, что смысл фразы был ясен как день.
Я уже собрался идти искать «Оскар», «ТЭФИ» или какую-то ещё премию за игру моего нелюдимого Каспера. Вот только Даша, «справившись со смущением», продолжила.
- Ну, вот таким вещам может научить только женщина, за плечами которой многолетний опыт ведения хозяйства и врождённое чувство прекрасного. Брак и развод, воспитание ребенка одной - это практически подвиг, я восхищаюсь вашим упорством. Мне очень приятно, Валерия Егоровна, что Руслан познакомил меня с такой замечательной женщиной.
Всё! Критическая масса этого снаряда достигла своего пика! «Контрольный» в голову произведён, и Лера, невнятно поблагодарив, отошла к другим гостям, требующим ее внимания. Рядом с нами, правда, никого уже не было. Видимо, выход самки на охоту предполагает свободную территорию для манёвра.
- Малинка, я уже тебя бояться начинаю. Ты ранишь словами, так ещё потом и добиваешь.
Она перевела взгляд со спины Валерии на меня. Ох! Теперь, когда необходимость притворяться пропала, ее взгляд резал без ножа, а в голосе зазвучали стальные нотки.
- Так я пленных не беру. Нет, ты послушай, романтик ТЫ У НЕЁ! Это когда ты её стал?!
Меня этот факт тоже интересовал. Когда?! Но ревность этого создания отвлекала.
- Дашуль, ты ревнуешь что ли? – совсем наклоняясь к ее уху, спросил я, заодно оставил поцелуй на нежной шейке.
Она вздрогнула, глубоко вдохнув.
- Это я ревную?! – спросила она вдумчиво саму себя. – Да, ревную. Мне не понравилось. Давай исключим этот элемент из программы моего взросления, так сказать, обновим «прошивку».
Я засмеялся, на что получил удивленный взгляд.
- Но мне понравилось! Ты тем самым выказала своё расположение ко мне и заявила права на меня.
- Руслан, у вас, у мужчин, какие- то странные поведенческие реакции. Вы б ещё на ромашке погадали: «любит- не любит- к сердцу прижмёт- к чёрту пошлёт»! Я и так могу сказать, что ты мне нравишься. И если у вас такая любовь к анализу поведения, то, на мой взгляд, по мне вполне заметна моя… симпатия и это самое расположение к тебе.
Я подхватил руку девушки с бокалом и поднёс его к ее губам. Она послушно сделала большой глоток.
- Сладкая моя, а ты сегодня завтракала и вообще что-нибудь ела?
Она положительно качнула головой, делая ещё глоток.
- Рано утром чашку кофе и бутерброд. Больше ничего не стала, боялась потом в платье не влезть, да и не хотелось. А что? Я, вроде, трезвая.
Ключевым словом было «вроде», но пряча улыбку, согласился с ней. Притупить её страх скопления людей действием алкоголя было хорошей идеей. За эти дни я по крупицам вытянул из неё историю жизни Малинкиной Дарьи Владимировны. Детский дом, жизнь с тётей в глуши и череда новых испытаний, ее страхи… это всё стало моей точкой невозврата. Я бы с удовольствием взвалил бы на себя груз этих воспоминаний, но кто бы позволил.
- А ты о чем таком подумала, когда вещала о моих кураторских способностях? – меняя тему, вспомнил её розовые щёки.
- Вчера в сауне, – снова этот цвет, видимый даже сквозь лёгкий слой блестящей пудры. – Ты ужасный развратник. Я, конечно, видела такое в тех самых «клипах», что Уля смотрела, но твой старательный подход срубает напрочь.
