Я просто кивнул, не надеясь на речевой аппарат.
- Прости меня идиотку! – Даша так резко подскочила, обнимая меня и оставляя быстрые поцелуи, что еле удержал коробку и успел обнять ее свободной рукой. – Я специально обследовалась, чтобы, если что, вовремя… но всё хорошо. А сейчас от неожиданности всё вылетело из головы.
Я почувствовал её мокрые от слёз щёки, и это вернуло меня в реальный мир из воспоминаний прошлой боли.
- Даш, всё хорошо! Не плачь, пожалуйста! Это просто я совсем нервный стал, хотя должен был сам догадаться о беременности.
И правда, сейчас в голове всплывали разные моменты, но я намеренно что ли их не замечал.
- Значит, ты не против?
- Господи, конечно, нет! Я рад! – и да, я начинал чувствовать, что действительно рад.
Там внутри неё было маленькое чудо, которое невозможно не любить. Я знал на собственном опыте, знал, что ты можешь его не хотеть и даже ненавидеть ровно до тех пор, пока не возьмёшь на руки этот маленький беззащитный комок с крохотными пальчиками, чуть сморщенной кожей и глазами, глядящими в твою душу. Наши дети – это божьи ангелы, и, глядя в их ещё чистые глаза, ты и сам очищаешься от всей гадости, что была внутри тебя.
Я слегка отстранился от нее и провёл ладонью по ещё совсем плоскому животу.
- Какой срок?
- Почти два месяца.
Я снова посмотрел на неё. Виновато поджав губы, она смело смотрела на меня, готовая понести наказание.
- Целый месяц с подругой думали, как сообщить? – начиная улыбаться, поинтересовался я, аккуратно ставя коробку с первыми вещами малыша на кровать.
- Нет, только неделю, а до этого я обследовалась и ждала результатов. Ты, правда, не сердишься?
Беспокойство в глазах жены резало немым укором и взывало к моей совести.
- Малинка, я, правда, совсем не сержусь! Просто очень испугался, что ты тут прячешься ночами. И я очень рад и буду любить малыша! Прости, что расстроил тебя своей реакцией на такую потрясающую новость. И с этой коробкой вы здорово придумали, а пинетки очень красивые и … - но Даша, улыбаясь, закрыла мне рот ладошкой.
Спасибо ей, а то сам я бы уже не остановился.
- Я поняла, Руслан. Спасибо, – и она мягко и нежно меня поцеловала.
Вот точно! Поцеловать-то я её забыл. Надо срочно реабилитироваться. Подхватил ее под попу и понёс в нашу комнату. Здесь тоже кровать неплохая, пришлось поспать в своё время, но малость тесноватая для двоих, точнее, теперь троих.
- Когда ты хочешь сказать Ульяне? – поинтересовался я, пока шли в спальню.
- Ну, вообще-то она уже знает. Случайно услышала мой разговор с врачом, тоже испугалась, что я заболела, и подумала, что скоро умру. Мне пришлось всё рассказать, но я попросила её молчать. Удивительно, что она не проболталась.
И, правда, это было практически из ряда вон. Моя малышка взрослеет и умнеет.
- И как ей новость?! – хотя и так знал ответ.
- Она обрадовалась, обещала мне помогать и даже отдать свою красивую комнату, если родится девочка. Я пообещала ей, что в любом случае комнату отдавать не придётся.
- И всё? – надавил я, видя, что Даша о чём- то умолчала.
Уложил молчунью на кровать и сам сверху для убедительности прилёг, опираясь на локти по обе стороны от ее головы.
- Ещё она спросила о том, что теперь я её буду меньше любить, раз у меня будет свой ребенок, – глухо и явно борясь с новой порцией слёз, ответила Малинка.
- А ты?
- А что я?! Я её отругала! Сказала, что это полный бред и глупости. Что она тоже мой ребенок, и мы с ней родные не по крови, а по духу. Что я всегда буду ее любить, а если она ещё раз скажет такую ерунду, то я с ней целый месяц разговаривать не стану, – и в конце тирады громкий хлюп носом.
- А что Ульяна?
- Она сначала, когда я начала выступать, обиженно поджала губки, а к концу моего концерта истерички погладила по руке и сказала, что нам надо выпить чаю с шоколадными конфетами.
О да! Это была моя дочь! Ну, точнее, наша!
- Выпили?
- Чаю? Ну, да, и целый килограмм конфет. Я с того дня на эти конфеты смотреть не могу.
- Значит, мир?! – решил прояснить ситуацию до конца.
- Ага. Она очень ждёт, когда малыш появится.
- А чего тогда плачешь?!
- А..это гормоны… Господи, Майер, ты со мной разговариваешь как с душевнобольной.
Вдруг воскликнула Даша, видимо, прокрутив в памяти наш диалог.
- Нет, любимая. Как с очень беременной женой.
- Ну, ну!
Я поцеловал её кончик носа, стирая пальцами остатки слёз вокруг глаз.
- И ты будешь работать до последнего дня? – спросил её, целуя по очереди ее веки, щёки.
- Ага, а потом из дома.
Вдохнул, но спорить не стал. На данный момент меня всё устраивало, особенно ее жаркие губы и зовущая в пропасть чувств зелень глаз. К тому же я давно понял, кто у нас тут самый главный босс! И это не я!
Конец!!!!
