— И на всякий пожарный в сенях лягу, мало ли что, — усмехается Егорыч, оставаясь стоять на улице.
Видимо, Антон успел рассказать о наших неприятностях, раз мужчина подстраховывается, пытаясь нам помочь. Надеюсь, сюда никто ночью не нагрянет, так как и дальше бегать по лесу, у меня нет никаких сил.
Заходим в выделенную нам комнату, и только сейчас понимаю — кровать одна, к тому же полуторная. Как раньше делали — упругая сетка, а сверху два толстых матраца. И как же мы тут будем умещаться?
— Чего замерла, — Антон подталкивает меня в спину, заходя в комнату и закрывая дверь. — Раздевайся и под одеяло.
— А ты? — перевожу на него взгляд.
— А я рядом, — усмехается, стягивая с себя футболку и старые спортивные штаны, которые выделил ему Егорыч. — Но если ты не хочешь спать на кровати, то можешь спать стоя, — выключает свет и укладывается.
Тяжело вздыхаю, скидываю с себя халат, снимаю носки, оставаясь в одном нижнем белье, и залажу под одеяло.
Безумно неудобно лежать практически на краю, так как Сторожилов занял больше половины всего пространства. Поворачиваюсь на бок, спиной к Антону, который продолжает лежать на спине, закинув одну руку за голову.
— Мог бы и подвинуться, — пытаюсь перетянуть на себя больше одеяла, удобно устраиваясь.
— Если кто-то будет и дальше крутиться, то сон на сегодня отменяется, — бурчит в ответ. И тянет одеяло на себя. Какой негодяй выискался!
— Сторожилов, — резко поворачиваюсь к нему лицом, хватаясь за край одеяла. И наши пальцы переплетаются.
Несколько секунд смотрим друг другу в глаза, благо лица хоть как-то видны из-за падающего в окно света от фонаря, после чего Антон медленно тянет меня за руку на себя. Сил нет сопротивляться. Да и желания, если честно, тоже. Хочу снова вспомнить — как это, принадлежать ему. И не важно, что завтра буду об этом жалеть. А может и не буду. В любом случае, это завтра должно еще наступить. А в ходе последних событий я уже ни в чем не уверена.
Парень притягивает меня к себе, аккуратно укладывая на спину, а сам ложится сверху, припадая губами к моим. Целует сначала нежно, после чего усиливает напор, проникая языком внутрь. Отвечаю со всей страстью, которая накопилась за все эти годы. Провожу рукой по его спине, чувствуя, как он напрягается.
И вот уже его руки нежно двигаются по моему телу, расстегивая верхнюю часть нижнего белья, после чего, снимая трусики. И уже дрожу не от холода, а от возбуждения. Антон всегда умело делал так, чтобы я полностью расслаблялась, отдаваясь его ласкам. Рука плавно движется по груди, заставляя меня прогибаться в спине навстречу парню.
Голова кружится, и я чувствую, как жаркое дыхание опаляет шею, затем ключицу, медленно двигаясь к груди, после чего перемещается на живот, вызывая стон. Уже не стесняюсь своих мыслей и эмоций — хочу его безумно. Может больше не выпадет такой возможности — значит, буду брать по-максимуму здесь и сейчас.
— Анют, — шепчет Антон, кусая за мочку уха, после того, как его боксеры с моей помощью улетают в неизвестном направлении. Чувствую, что он также хочет меня, как и я его. — У меня нет с собой контрацепции.
— У меня безопасный период, — вспоминаю, что со дня на день должны наступить эти самые критические дни, а значит, опасаться нечего, если учебники по анатомии не врут, конечно же.
— Я успею, — продолжает шептать парень. — Но в любом случае готов нести ответственность. Чтобы ты не переживала.
— Я не переживаю, — усмехаюсь в ответ, а после чего из моей груди снова вырывается стон, так как рука Антона движется по внутренней стороне бедра, прогоняя все ненужные мысли и страхи прочь.
Он входит в меня аккуратно, удерживая свой вес на руках. Мышцы вздуваются, Антон дышит часто, продолжая медленные движения бедрами.
Подстраиваюсь под его ритм, который с каждым толчком ускоряется. И я уже на вершине блаженства, царапая спину парня, а он в ответ снова и снова то кусает меня за ушко, то просто целует в висок.
Шепчет периодически какие-то комплименты и просто приятные слова, но мой разум даже не пытается запомнить. Мне достаточно того, что он рядом. Сейчас. Здесь. Со мной. А остальное все не имеет значения…
Утром просыпаюсь в кровати одна. Лежу посередине и пялюсь в потолок. Вчера вроде точно вместе засыпали, обнявшись, чтобы места всем хватило.
Улыбаюсь, вспоминая прошлую ночь. Уже и забыла, каким Антон может быть нежным и заботливым.
А он изменился. Или это я повзрослела, поэтому смотрю немного по-другому на некоторые вещи и ситуации. В любом случае, ни капельки не жалею о том, что случилось. Посмотрим, что из этого получится дальше.
Встаю с кровати, собирая по комнате свое нижнее белье и одеваясь в собственную одежду, аккуратно складывая носки с халатом на стуле. Выхожу и направляюсь к ванной. Вот уж не думала, что в селах туалеты могут находиться в доме. В моем представлении деревенские жители до сих пор купаются в тазиках, грея воду на печи, и бегают в уборную на улицу.
Привожу себя в порядок, принимая водные процедуры, и покидаю ванную, прислушиваясь к мужским голосам на кухне.
— В город отвезешь нас? — негромко спрашивает Антон.
— Конечно, — усмехается Егорыч. — Но может лучше у меня пересидеть? Об этом месте точно никто не знает.
— Постоянно прячась, проблема не решится. Надо окончательно разобраться, что к чему. И вычислить падлу, которая так нагло меня подставляет.
— Есть варианты? — интересуется мужчина.
— Или я отупел, или не вижу элементарных вещей, которые лежат на поверхности. Дело в том, что, — Антон замолкает, наблюдая, как я захожу на кухню. — Привет, — на его лице появляется улыбка.
— Доброе утро, — произношу, подходя к столу. — Или уже обед? — поднимаю одну бровь.
— Анечка, присаживайся, — Егорыч вскакивает, пододвигая мне табурет. — Сейчас позавтракаем, и я вас в город отвезу. Пойду пока Рэма привяжу, а то до сих пор по участку бегает.
И мужчина испаряется из кухни. Антон наливает чай, пододвигая ко мне кружку. А также тарелку, на которой лежат бутерброды с ветчиной.
— Выспалась? — парень продолжает улыбаться.
— Почти, — делаю глоток горячего напитка. — В чужом доме и на незнакомой кровати выспаться практически нереально. Особенно, — наклоняю голову к парню, сидящему рядом, — когда кто-то сопит очень громко на ухо.
Сторожилов не теряется, обнимая меня за шею и впиваясь в мои губы. Не отпускает, но я и сама не сопротивляюсь. Приятно, чего уж душой кривить.
Он первым отстраняется, все еще удерживая меня рядом. Прислоняется лбом к моему.
— Чувствую, еще немного, и мы сегодня никуда не поедем, — делает глубокий вдох, после чего резко выдыхает.
— Если кто-то не будет приставать, то через десять минут я закончу завтракать, — отвечаю негромко.
