--Ты что-то предлагаешь?--спросил Хамсин,пытаясь усмирить гнев.
--Я думала, что план есть у тебя,--ответилаБет, которая и на самом деле немного испугалась непредсказуемой реакции титана.
--Просто следуйте за мной,--огрызнулся Хамсин исвернул в первый попавшийся тоннель.
Бет тут же вскочила и, призывно оглянувшись наИв, зашагала за наместником.
Теперь им приходилось поспешать. Титан шел, неприостанавливаясь и отмеряя огромные шаги. Куда - не знал и он сам. Девушкистарались не отставать и следовали за ним, почти бегом, натыкаясь на камни изапинаясь за уступы. Через несколько часов такого марафона, когда Бет, несмотряна свою гордость, собиралась либо попросить наместника остановится для отдыха,либо послать его ко всем чертям, перед ними возникла темная пропасть. Все троеостановились у края бездны, и девушки молча стали обозревать уходящие во тьмуглубокие своды. Стало ясно, что необходимо вернуться и попытаться найти другойпуть.
--Теперь-то мы можем отдохнуть?--спросилаИверлин у Хамсина.
--Зря я взял вас с собой,--ответил тот.--Вы ичаса не можете пройти без отдыха. Таким манером мы никогда не доберемся.
--Подожди, Хамсин. У меня возникламысль,--сказала Бет.--Может быть, выслушаешь, сделаешь милость?
--Что за мысль? Неужели у тебя могут бытькакие-то полезные мысли?
--Отчего же нет?!
Бет опять посчитала себя оскорбленной и хотелабыло возмутиться, но вдруг сообразила: наместник нарочно, забавляясь, пытаетсяее разозлить. Она решила не давать ему повода для насмешек.
--Да, мысль,--подтвердила она.--С вашегопозволения, у меня тоже порой возникают таковые.
Но Хамсин ей не поверил. Он присел на какой-товыступ в стене, нисколько не пугаясь свободного простора под ногами. Иверлинотошла подальше от обрыва и тоже уселась на землю, со вздохом распрямив ноги.
--Ты что же меня и не выслушаешьдаже?--спросила Бет, начиная злиться.
--Нет,--спокойно ответил Хамсин.--Я не желаювыслушивать детские глупости.
--Детские глупости? Так ты меня ребенком что лисчитаешь?
--Ты не поняла,--несколько повысив тон, молвилнаместник.--Для несообразительных поясняю: я считаю тебя самым ничтожнымсозданием Демиурга. Мало того, что я должен идти рядом с человеком, так этотчеловек еще и женского пола.
--Ах, вон оно что? Так у тебя проблемы сженщинами?
--Проблемы не у меня с ними, а у них со мной.Мой разговор обычно краток.
--Поясни.
--Не желаю,--еще более жестким голосом произнесХамсин. Сам того не замечая, он втягивался в бессмысленную полемику.
--Между прочим, я два месяца быланаместницей!--заявила Бет и тут же пожалела об этом, потому что вспомнила, чтона самом деле вся эта история была только фарсом. Хамсин ведь мог знать обэтом...
--Ну и что?
--Я встречалась с Саргоном и могла бы получитьвласть!
--Но ведь не получила!
--Я просто не захотела!--уже не моглаостановиться бывшая наместница.
--Ну, и дура!
--Сам дурак!
Беатриче явно ощущала, что спор превратился впрепирательство на уровне детского сада, но прекращать не могла и не хотела. Унее возникла еще одна новая и смелая мысль, совершенно затмившая ту, из-закоторой и возникли прения. Она хотела тут же предложить Хамсину сразиться намечах, верней, за отсутствием оных, на саблях, чтоб доказать, что она некакая-нибудь. Но к счастью, со дна сознания всплыл здравый смысл, и она, не сбавляяспесивого своего тона, заявила только:
--Я убила пса-духа!
--Не удивила. Я таких не одного прикончил.
--Да. Но ведь мне всего двадцать лет.
--Нашла чем хвалиться.
--Я не хвалюсь! Я поясняю: ты в моем возрастемог такое?
--Я не помню, что было несколько тысяч летназад.
В этот момент в напряженной, как перед грозой,атмосфере, раздался голос Иверлин:
--Мне стало казаться, что я тут третья лишняя.
--Не болтай ерунды!--одновременно повернувшиськ ней, хором ответили Бет и Хамсин.
--Ну? А я что говорю?--подтвердила мысль Ив.
Спорщики затихли. Беатриче решила успокоиться,и сосредоточиться на своей недавней догадке. Но ее взволнованный споромрассудок отказывался теперь концентрироваться. Она затаила обиду, хотя ипонимала, что глупо дуться, как ребенку. "Нужно быть мудрее и хитрееего",--внушала она себе и злилась за свою несдержанность и вспыльчивость.И тут Хамсин неожиданно спросил:
--Ты, кажется, хотела поделиться какими-томыслями?
В его голосе снова зазвучала явная насмешка, иесли бы Бет снова обратила на это внимание, то весь сыр-бор разгорелся бызаново. И она решила игнорировать этот тон, не позволив наместнику сноваразвлекаться таким образом.
--Я хотела спросить, как ты считаешь,существует ли в поведении лабиринта какая-то логика?
--Логика? Я думаю, нет субстанции болееалогичной, чем он.
--Но ведь он не просто так совершает свои ...метаморфозы?
--Ты к чему-то клонишь?--уже довольно серьезноспросил Хамсин.
--Я считаю, Ив, послушай и ты... Мне кажется,что нам вообще не надо никуда идти. Мы должны оставаться на месте и ждать,когда он проявит себя.
--С чего ты взяла, что он себя будетпроявлять?--задала вопрос Иверлин.
--По-моему, я все-таки нащупала какую-тологику. Только объяснить пока не могу. У меня лишь смутные предчувствия.
Хамсин молчал. Казалось, но тоже задумался. Аможет быть, просто уснул. За маской невозможно было увидеть его.
--И все-таки, что запредчувствия?--заинтересованно вопрошала Иверлин.
--Не могу понять. Просто предлагаю подождать.
Прошло три четверти часа, прежде чем разговорснова возобновился. И первым заговорил наместник:
--Может быть, твое предложение совсем лишеносмысла, но почему-то мне хочется его поддержать.
"Поверить не могу!"--хотела былосъязвить Беатриче, но во время прикусила язык.
Трое расположились на нешироком каменномбалконе, висящем над пропастью, и стали ждать, неизвестно чего. Не слишком-тоудобно было сидеть на голых и холодных камнях при тусклом свете, нагнетающеммрачное настроение. Иверлин умудрилась задремать в самом неудобном положении,прислонившись спиной к влажной стене. Похоже, что она уже начала приниматьэкстремальные условия сосуществования с лабиринтом. Бет и Хамсин молчали.
