Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Мама говорит, ты ешь прямо-таки с медвежьим аппетитом. – Довид улыбается, на сей раз – вполне искренне.
– Мне очень неловко. Зря она так сказала.
– Согласен. Но думаю, она просто имела в виду, что вы тут голодаете без родителей.
Пожимаю плечами.
– В общем, тебе нечего стыдиться, Либа.
Беспокойно потираю руки. Давай, признайся ему во всём прямо сейчас.
– Ну же. – Довид берёт моё лицо тёплыми ладонями. – В голоде нет ничего постыдного. Твоим родителям не следовало бросать вас одних на произвол судьбы.
– Они исполняли долг.
– Однако вы… Сколько тебе лет?
– Достаточно. – Я отворачиваюсь.
– Мне, к примеру, уже восемнадцать, но я до сих пор во многом полагаюсь на родителей. Представить не могу, как бы жил один.
– Я не одна. У меня сестра. Да и родители скоро вернутся.
– Мама говорит, Лайя сбежала, и ты испугалась, что она пропадёт.
– Так и было.
– Она опять к Фёдору бегала?
– Похоже, весь город уже знает, – вздыхаю.
– Эти парни – само веселье, девушкам они нравятся, но есть в них что-то нехорошее.
– Согласна.
– Ночью целый город вышел на медведя, а из Ховлинов ни один не явился. Странно, да?
– Я и не знала. Более чем странно.
– А тебе они нравятся? Хотела бы попробовать их фруктов?
– Что ты, Довид! Ни за какие коврижки! Как ты мог такое подумать?
– Просто спросил. Все горожанки от них в восторге.
– Нет, эти парни не в моём вкусе. Да и тятя не одобрил бы, если бы я начала перемигиваться с гоями. – Краснею. – Вообще с кем-нибудь.
– То есть меня он тоже не одобрит?
– Я так не говорила. – Закрываю глаза.
– Однако подразумевала.
– Довид, мой отец, он не такой, как все. Он… если начистоту, мне кажется, тятя подыскивает мне мужа в Купели.
Довид меняется в лице и тихонько спрашивает:
– А ты сама этого хочешь?
– Нет, – качаю головой. – Вернее, прежде хотела, а теперь… всё изменилось.
– Что же?
– Появился ты. – Я поднимаю взгляд, сама не веря, что произнесла эти слова.
Однако они прозвучали совершенно естественно, ведь я сказала правду. Брать их назад мне не хочется. Довид крепко обнимает меня и говорит на ухо:
– На месте твоего отца я бы желал своей дочери счастья.
Смеюсь и отнимаю лицо от его груди:
– Вот родится у тебя такая шустрая дочка, как Лайя, пожалеешь о своих словах.
– Так что за чужих мужчин ты повстречала?
– Я не знаю, кто они. Якобы прибыли из Купели повидаться с тятей. Но ведь тятя сам туда отправился. Бессмыслица какая-то.
– Ох, не по душе мне всё это…
– Как и мне, Довид. Послушай, я должна идти. Надо присматривать за Лайей.
– По-моему, она и сама неплохо справляется.
– Нет-нет, выглядит она сегодня получше, но вчера ещё пластом лежала. Не хочу выпускать её из виду. Вдруг она снова пропадёт? Ты представить не можешь, что я пережила…
– Вообще-то могу.
Краснею и опускаю глаза.
– Прости, что напугала. Обещаю, больше такое не повторится.
Довид прижимает меня к себе, утыкается носом в шею. От каждого его прикосновения внутри загораются тысячи крохотных искорок. Он хочет меня поцеловать, однако я тревожусь, что наша прогулка затянулась.
– Мне пора.
– Проверь, как там она, и возвращайся.
Мотаю головой.
– Тогда побудь еще хоть пять минуточек.
Киваю.
– Здесь у вас очень красиво.
– Разве ты никогда не был в лесу?
– Горожане не слишком охотно сюда ходят. Некоторые говорят, что лес заколдован, а кто-то – что в нём водятся привидения.
– Единственная, кто здесь точно водится, это я. – Смеюсь. – Ну, и Лайя, конечно, – прибавляю быстро.
– Такие привидения мне по нраву.
– Кодры – лес древний, Довид. Деревья были здесь задолго до нас и останутся даже тогда, когда Дубоссары опустеют.
– Мы никогда не покинем Дубоссары. Евреи живут здесь уже почти триста лет!
– Кто знает? – качаю головой. – Вот твой брат уехал в Америку. Может, вскоре и вы подадитесь за ним вслед. А может, нам всем здесь придётся худо. Да что я объясняю, ты и сам знаешь историю… Куда бы мы ни пришли, земля расцветает, а потом почему-то отторгает нас.
– Не земля, а люди.
– На базаре народ болтал всякое. – Я обхватываю себя за плечи.
– Мы разберёмся, Либа, – ободряет меня Довид. – Убьём медведя и докажем, что смерть Жени – не на нашей совести. Вскоре люди обо всём позабудут.
– Надеюсь.
54
Лайя
Я мою чашки и думаюо Либе с Довидом.Он смотрит на неё,словно она —луч солнца,глоток воды,гроза в начале лета,зелёная трава и небо.Он смотрит так,как будто хочетнавеки затерятьсяво тьме её волос.Во взгляде Фёдоратакого я не вижу.
Внезапноот боли в животесгибаюсь пополам.И жажда, жажда, жаждаменя изводит.Согнувшись над столом,хватаю чайник,чуть ли не залпомего опорожняю.Нет, жажда не проходит.
Сползаю на пол, прижимаяладони к животу, и слышузвуки скрипки, звон бубенцови флейты переливы.Знакомая мелодия,та самая, что преждезвучала у костра.
Мне кажется, мой мозгсейчас вскипити голова взорвётся.Резь в животе, я извиваюсь,как рыба на песке.Ещё недавнобыла я всеми становлюсь ничем,ничем,ничем.
Спина опять саднит,а пальцы рук и ногпокалывает, точноот игл стеклянных.
Перед глазамимелькает всё.Пытаюсь сделать вдохи не могу.Под веками кружатмерцающие звёзды,звёзды, звёзды…Ещё – лицо, онотакое доброе,а за плечами – крылья..
Мама?
Нет, не она.Мужчина.Красивый, черноглазый,он трогает мой лоб,целует в щёкуи гладит по спине,а боль стихает.
«Лайя, Лайя,умеешь ты летатьи скоро сможешьвстать на крыло.Тот час не за горами,только вспомнио тихих заводях,о ветре, что в лицо,о солнце над тобой,об облаках…Ты не такая,как прочие.Ты – чудо.Ты – надежда…»Я воспаряюнад Дубоссарами.Лечу над тёмным лесом,раскинув крылья.Перепончатые лапына месте ног.Кружу, кружунад городком и лесом,вижу вдругполяну Ховлинови Фёдора на ней.Меня заждался он.Пытаюсь снизиться,но крылья исчезают.Я камнем падаюна землювниз.
Я вся в слезах и в белых перьях.Они повсюду: перья, перья, перья.
55
Либа
Раскрасневшись от мороза, мы с Довидом возвращаемся в дом. Я смотрю только на него. Вдруг его глаза в ужасе расширяются. Перевожу взгляд и вижу Лайю, скрючившуюся на полу. Сестра бледна. Она не шевелится и вся покрыта перьями.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
