– Я занята, Макнаб.
– Да, вижу.
Он подошел к кофеварке и с сожалением констатировал:
– Пусто, кофе кончился.
– Вот и пойди выпей где-нибудь в другом месте. Здесь тебе не кафе.
Присутствие Макнаба ее всегда раздражало, и, уж во всяком случае, она не хотела при нем звонить брату.
– А мне здесь нравится, – заявил Макнаб, ставя крест на ее надеждах.
Отчасти из любопытства, отчасти для того, чтобы позлить Пибоди, он склонился над монитором.
– Забавляешься электронными играми? Ну, и скольких ты уничтожила?
– Уматывай отсюда! Я работаю на этом компьютере!
– Почему ты такая раздражительная? С Чарли поссорилась?
– Моя личная жизнь тебя не касается! – Пибоди всегда старалась соблюдать дистанцию в отношениях с Макнабом, но ей постоянно что-то мешало. Она с деловым видом прошлась по комнате, локтем слегка оттолкнув Макнаба. – И вообще, что тебе здесь нужно?
– Так получилось, что я стал участником этой чрезвычайной команды и… – Чтобы еще больше разозлить Пибоди, он уселся на стол. – И кроме того, я выше тебя по званию, моя дорогая.
– Это только из-за несовершенства системы. – Пибоди подошла к нему вплотную и ткнула его в грудь пальцем. – И не смей называть меня «моя дорогая»! Мое имя – Пибоди, сержант Пибоди. И я не хочу, чтобы какой-то полоумный, узкозадый электронщик дышал мне в затылок, когда я нахожусь при выполнении задания!
Макнаб посмотрел на ее палец, который уже дважды ткнулся в его грудь. Когда он вновь поднял голову, Пибоди с удивлением увидела, что его обычно веселые ясные глаза превратились в острые льдинки.
– Тебе следует быть осторожной, – сказал он, и металлические нотки в его голосе тоже показались ей неожиданными.
Однако Пибоди не собиралась отступать. Она почти с ликованием еще раз ткнула его пальцем в грудь:
– Осторожной относительно чего?
– Относительно физического нападения на старшего по званию офицера. Я пока терплю это насилие, но до поры до времени – до тех пор, пока я не вынужден буду предпринять ответные меры.
– Мое насилие?! Ты приходишь, принюхиваешься тут… Ты достал меня своими убогими комментариями и дурацкими намеками! Ты вмешиваешься в расследование моих дел…
– Твоих дел? Да у тебя появилась мания величия!
– Дела, которые ведет Даллас, это и мои дела. И нам не нужно, чтобы ты совал в них свой нос. Нам не нужно, чтобы ты шлялся сюда со своими глупыми шуточками. И мне не нужно, чтобы ты задавал вопросы о моих отношениях с Чарльзом, которые являются сугубо личным делом и никак тебя не касаются!
– А ты знаешь, что тебе нужно, Пибоди?
Макнаб слез со стола, и теперь они стояли нос к носу.
– Я-то знаю, а вот ты…
Он не собирался так поступать. Он и не думал об этом. Хотя, может, и думал немножко, незаметно для самого себя?.. Как бы то ни было, он это сделал: схватил ее за руки, резко притянул к себе и дьявольски искусно завладел ее ртом. Она издала звук, чем-то напоминавший всхлип пловца, нечаянно поперхнувшегося водой. Где-то в подкорке его вскипевшего сознания сидело понимание того, что как только Пибоди очнется от неожиданности, она даст ему хорошего пинка. И поэтому Макнаб использовал момент, как мог.
Она была парализована. Это было единственное логическое объяснение тому, что этот мужчина еще властвовал над ее ртом, а не лежал сбитым с ног, истекающим кровью на полу. Ей бы следовало применить удар, как учили, но… О боже! Кто бы подумал, что его раздражающе маленький насмешливый рот может так обворожительно себя вести!
У Пибоди зашумело в голове. Внезапно она осознала, что вовсе не парализована, а ее руки как бы сами по себе уже обвили его шею, губы стали отвечать на требования его губ.
Потом они сжимали друг друга в объятиях и уже совсем не сдерживали поцелуи, издавая то стоны, то молитвенные восклицания… И внезапно остановились. Они стояли, запыхавшись, и смотрели друг на друга, словно не узнавая.
– Что это было, черт возьми? – вырвалось у Пибоди с каким-то странным писком.
– Сам не знаю, – прохрипел Макнаб. – Но давай повторим.
И они повторяли до тех пор, пока с порога не раздался голос Фини:
– Черт побери, Макнаб!
Оба отскочили друг от друга с прытью кроликов.
– Чем это вы тут занимаетесь?
– Ничем, ничем, – пробормотал Макнаб, откашливаясь. – Совершенно ничем, капитан.
– Святая Дева Мария! – Фини закрыл лицо руками. – Так. Будем считать, что я этого не видел. Ничегошеньки не видел. Я вошел сюда вот только сейчас, сию секунду. Понятно?
– Сэр… – Пибоди молилась про себя, чтобы краска, сжигавшая ее лицо, сошла хотя бы за десять дней.
– Да, сэр. – Макнаб сделал большой шаг в сторону от Пибоди.
Фини покачал головой, подумав, что ему приходилось сажать за решетку парочки, которые выглядели куда более целомудренно.
– Цель установлена: Радио-сити.
ГЛАВА 10
«Есть время. Еще есть время», – это было все, о чем разрешила себе думать Ева. Она была при полном штурмовом снаряжении: противоосколочный жилет, каска с прозрачным щитком, – хотя ей было ясно, что, если они опоздают, все это окажется столь же бесполезным, как голая кожа.
Итак, у них было время, а значит, и единственный шанс – для Евы, для бригад «взрывного отдела» и для людей, которых нужно было поскорее эвакуировать.
Зал Большой сцены в Радио-сити был полон: туристы, местные жители, дошкольники с родителями или няньками, школьники целыми классами с учителями. Стоял невероятный гомон, служащие сновали по залу без передышки.
– У нас больше тысячи мест! – взволнованно говорила высокая блондинка, которая представилась как менеджер театра и теперь неслась рядом с Евой, словно боевой конь викингов. – Вы представляете себе, насколько трудно перенести дату представления или найти средства для еще одной постановки?
– Послушайте, сестрица, если вы не дадите нам работать, от вашего представления в лучшем случае останутся кусочки декораций. – Ева отодвинула женщину локтем и вынула из кармана свой коммуникатор: – Мэллой? Рассказывай.
– Приборы определили наличие кратных зарядов. Два мы обнаружили и обезвредили. Сканер показывает, что осталось еще шесть. Бригады полностью развернуты. В театре четыре лифта. Все четыре могут опускаться на восемь с половиной метров в подвальное помещение. Индикаторы оживают в каждой из шахт. Работаем как можем быстро.
– Работайте еще быстрее! – попросила Ева, убрала обратно коммуникатор и повернулась к блондинке: – Прошу вас немедленно покинуть театр.
