Книга Барон страданий - Амврелий

И с обратной стороны до нее же донесся спокойный мужской голос.

— Да, все идет хорошо. Мы изучаем тех аристократов, которых могли подкупить. Привлекать Правительство, как вы и просили, не будем…вы же все еще согласны разделить полученную после всего этого репутацию?

— Конечно. Я не смогу справиться со всем одна, так что сила у сделки будет до самого конца, — И только Пан тепло улыбнулась улитке, как в ответ ей пришел благодарный кивок. Ну а только оба сбросили трубки, Пан спрятала улиточку, и…закатила от радости глаза.

Веселье от решения всяких интриг, ввели ее чуть ли не в экстаз. Не погрузилась она в себя лишь по той причине, что как только остановилась у столика, к ней неспешно подошло несколько людей. Дам и мужчин, которые смотрели на нее то с напряжением, то с интересом.

— Мисс, эти слухи правда? Вы развязывали войны?

— Серьезно ищете бессмертия? Звучит по-детски.

— Вы ощущаете неприязнь к самой себе из-за того, что совершали? — Вопросы так и лились без остановки…однако Пандоре пришлось лишь поднять свою руку, чтобы всех заткнуть. И только окинув людей со все той же приятной улыбкой, он сразу же свела ладони друг с другом.

— Ничего такого. Я все могу легко пояснить.

* * *

Под палящим солнцем, которое иссушало практически начисто весь остров, маленькая девочка, с полотенцем на голове, бегала вокруг небольших деревьев. Они были одними из немногих, что осталось в живых после жары, и при этом они одни из немногих сохранили нормальные, здоровые, и зеленые листья.

Один вид этих самых деревьев приносил девочке необъяснимое счастье. Тем не менее, она не просто веселилась. Смотря на мир хоть и с улыбкой, но с истощенным взглядом, она дотошно изучала каждый лист. И в какой-то момент…

— Джек Пот! — Девочка воскликнула с искренней радостью, как только увидела небольшую гусеницу. Жирную, длинной практически со средний палец. А рядом с ней был и кокон, от которого глаза девочки попросту блестели. Казалось, от такой находки она была готова практически заплакать, — М-м-м…

Правда раздавшийся истошный тон, давал понять, что долго радоваться она не смогла. Возникло желание, сражаться с которым она практически не могла. И в результате проигрыша этому самому желанию…девочка тут же сунула жирную гусеницу в рот, и тут же откусила целую половину.

В мгновение ока потекла неприятная жидкость, тогда как сама гусеница, потерявшая добрую половину органов, еще какое-то время мельтешила, и расплескивала свои внутренности по пальцам девочки. Тем не менее, убрать искреннее наслаждение с ее лица она была не в силах.

— Мн-я-яф. Пусечка просто сок, — С улыбкой прошептала девочка, и только она взглянула на гусеницу, как…тут же ее лицо замерла, — Чуть не съела! Надо старику оставить! — И попросту закинув гусеницу с коконом себе в маленький кармашек, в котором лежало несколько листиков, она сразу понеслась со всех ног обратно в город…прямо по практически безжизненной земле.

Между небольшим участком леса, и городом, не было ни единой травинки, сама земля казалась сильно потрескавшейся из-за отсутствия влаги. Сгладывалось отчетливо ощущение, что еще немного, и место могло превратиться в пустыню. Тем не менее, улыбка с лица девочки не спадала, и добежав до самого города, в котором были начисто разрушены все стены, она…вбежала в трущобы.

Точнее, сам весь город и был трущобами. Во всем большом поселении не было ни одного зажиточного дома, или же какого-то богатого особняка. Дома разделялись лишь на те, что все еще были немного целыми, и на те, что уже сгорели или же развалились.

Девочка же, пробегая мимо сидящих на земле людях, которые словно уже смирились со своей судьбой, быстро остановилась перед одним домом, крыша которого была откровенно промята. Однако вошла она в него прямо как домой, и буквально с ходу вытащив найденную еду, она вскинула свои ручки.

— Эй, старик, я нашла огромную кучу еды! Это пир! — Сразу же начав вбегать в комнаты, она мимолетным взглядом осматривала помещение, и не замечая старика, убегала в следующее, — Где ты? Старик, доставай Ай-лю-лю, ты же сам говорил, что дашь мне выпить, если будет повод.

Настроение казалось было на пике. Однако медленно на лице появлялась хмурость из-за полной тишины. А оббежав в конце концов весь дом, она и вовсе остановилась в коридоре с совершенным непониманием…правда долго на месте она не залипала, и как только на лице показался процесс мыслительной деятельности, она сразу же побежала на задний двор.

— Че, на ноги наконец встал!? — И только она раскрыла свою дверь, показав действительную радость за своего друга, который после многих дней смог подняться наконец на ноги, как…ее ноги резко замерли сами собой.

Вид прикрепленного к мертвому дереву тела, ввел ее в простой ступор, который не позволил сразу понять, что произошло…правда хоть чувства и не смогли ничего понять, ее сердце буквально сразу пробило удар.

— …что? — В чистом непонимании произнесла она, всматриваясь в опустошённое, и лишенное жизни лицо друга.

Медленно покачав головой, она на секунду словно подумала, что все это было иллюзией. Миражом из-за жары. Однако протерев глаза, она увидела всю ту же картину, которая резко вставила в горло девочки кол.

А только ее руки ослабли, как она еле слышно шмыгнула носом, и сразу прищурилась. Она постаралась сдержать желающие пробиться эмоции. Не вылезали же они только по той простой причине, что она до сих пор не понимала, что происходит.

Почему именно он висел прибитый гвоздями к дереву. Вопрос так и крутился в ее голове, однако ответа все не было. И так бы она и стояла, если бы не услышала позади себя скрип двери. Звук заставил ее тут же резко вздохнуть, а сердце по какой-то причине медленно начало успокаиваться.

Однако только она развернулась, как…

— Тут и правда был кто-то еще? — Как ее сердце вновь резко пробило на еще один удар. Перед ней стояло несколько людей. Четыре старика, в лохмотьях, каждый из которых держал по большому гвоздю и молотку. Епископы церкви, — Эй…а ты разве не дочка Саюри?

— …

— Что ты здесь делаешь? У тебя что, какая-та связь с этим грешником? — Один из них сразу же нахмурился, и подошел прямо к девочке, тут же вплотную уставившись в ее прищуренные глаза, — Мы узнали, что он распространял еретические мысли о жизни без огня. Мы готовимся к его сожжению…

Сдерживая слезы, она стояла со стальным лицом, не показывая