Иклаус не мог двинуться с места. Чуть раньше он наступал на Учеников и стрелял по безумцам Флегетона, но небеса извергли кровь, и полковник ошеломленно замер, почти утратив способность мыслить. Он стоял, держа болт-пистолет в вытянутой руке, с застывшим на спусковом крючке пальцем, пока ярость стремилась всецело овладеть им.
Райнекер боролся с ней. Отвергал ее. Скрипучим голосом он воззвал к своим бойцам:
— Помните, кто вы! Никаким страстям не пошатнуть нашей дисциплины!
Стрёмберг эхом повторила слова Иклауса, и другие офицеры разнесли клич по колонне. Полковник сделал шаг — нанес удар по смятению, что царапалось в двери его разума. Еще шаг. Он мордианец. Он хладнокровен и безупречен на войне и в вере. Он всегда шел вперед и только вперед. Сейчас Райнекер маршировал в атаку, и его полк следовал за командиром.
В глубине его существа тлел драгоценный уголек, ядро выдержки офицера. Его приверженность учениям Экллезиархии рассыпалась в пепел, но под ним вспыхнуло новое пламя, которое не давало угаснуть всем другим аспектам личности мордианца. То было поклонение Богу-Императору. Без него человек, называвший себя Иклаусом Райнекером, исчез бы как индивидуум.
Полковник молился. Он не понимал значения слов, только чувствовал смысл и ритм богоугодных фраз. Иклаус маршировал под них, как под барабанный бой.
Мордианец взмолился еще истовее, когда из груды обломков вырвался монстр — крылатый и рогатый исполин, порождение мифов. Тварь сотрясла планету ревом и всадила свои топоры в землю. Космодесантники-предатели вокруг гиганта переродились в чудовищ. Некоторые изменники стали гораздо более ужасными и могучими существами, чем прежде. Очевидно, их божества ответили им.
Демон выдернул секиры, и Флегетон начал рвать свою кору на куски.
Перед Райнекером возвышался бог во плоти.
Но у полковника был свой бог.
— Император защищает! — вскричал Иклаус.
В его отчаянном кличе звучала истина. Полк воспринял ее как команду.
— Император защищает! — рванулось в ответ из тысяч глоток.
«Даже сейчас, — подумал Райнекер, — даже здесь, в столь жутком месте, в виду столь жуткого врага, Император защищает, и я буду сражаться за него».
Солдаты 237-го осадного полка мордианской Железной Гвардии безупречно печатали шаг, держа оружие наготове. Сама дисциплина маршировала в последнюю атаку против ярости, способной раскалывать миры.
Братья отвечают на мой зов. Не знаю, что скрепляет узы между нами. Мои слова или жесты, мое присутствие или воля, мое безумие? Все что угодно. Всё вместе. Мне не нужно понимать. Довольно того, что я един с мучениками из Роты Смерти, а они едины со мной. Мы собираемся для сосредоточенного удара по Скарбранду.
Нам противостоит демон, которого некогда одолел в поединке командующий Данте. Их битва вошла в легенды. Теперь мы обязаны повторить подвиг магистра ордена. Не представляю, о чем думает чудовище, помнит ли оно о той схватке, жаждет ли отомстить Кровавым Ангелам. Возрос ли его гнев после того поражения? Не важно. Моя задача остается прежней.
Пришествие Скарбранда и момент нашей готовности к атаке разделяет краткий промежуток времени, но в него умещается многое. Различные события и соображения мешают нам взмыть над землей.
Кровавые Ученики преображаются. Их тела искажаются. Плоть и броня сплавляются в мерзостные обличья. Предатели становятся яростью в материальной форме. Те, кому не удалось овладеть неистовством, превращаются в нечто хаотичное: их организмы стремительно меняются под напором бездумной агрессии. Некоторые, однако же, сумели как-то упорядочить происходящее с ними. Исступление придает им сил. Мне хорошо известно, на что оно способно.
Демон бьет топорами по равнине, и на Флегетоне начинает происходить что-то неизмеримо важное. Рана в земле расширяется вперед от клинков монстра. Брешь удлиняется, ее края расходятся с глухим треском камня.
Железные Гвардейцы по-прежнему маршируют в битву. Их строй не распался. Мордианцы открывают огонь по Скарбранду. Солдатам не выжить в таком сражении, но то, что они до сих пор сопротивляются заразе неистовства, — еще одно чудо.
Я снова думаю, что в этих бойцах можно отыскать надежду для нас. Их обреченная атака должна стать основанием для чего-то большего.
Пока равнина содрогается в конвульсиях, Кастигон вызывает меня по воксу. Его фразы прорываются сквозь многоголосое рычание. Капитан настоятельно просит меня вернуться к 4-й роте.
— Ты обязан возглавить нас, капеллан Лемартес, — говорит он.
Верховный судия прав, однако для этого нужно время, а Скарбранд доберется до нас через считаные секунды.
И тогда Райнекер совершает свое личное чудо.
Пробившись через уцелевших безумцев, 237-й полк подступил к воротам улья. Когда земля вздрогнула и в ней возникло ущелье, ринувшееся к космодесантникам, Иклаус пошатнулся, но устоял на ногах. Железная Гвардия подходила к воинству чудовищ с фланга. Огромный монстр меж тем двинулся в сторону Кровавых Ангелов. Ни он, ни перерожденные Ученики не обращали внимания на атаку мордианцев.
Полковник увидел в этом шанс.
— Передать дальше: по моей команде залпом пли по демону! — приказал он.
Колонна продолжала наступление. Райнекер ждал, пока его распоряжение дойдет до арьергарда. Иклаус знал, что случится после его сигнала. Мордианец понимал: ему и другим гвардейцам осталось жить несколько мгновений. Но он чувствовал, что поступает верно. Ощущал нечто сродни победе.
Кровь все падала, и падала, и падала с неба, и каждая капля словно растворяла волю Райнекера, подтачивая его дисциплинированность. Грудь полковнику распирала слепая ярость. Скоро Иклаус уже не сможет сдерживать ее.
Но еще недолго сумеет. Очень недолго.
Этого достаточно.
Отряды Кровавых Ангелов разделены, и Райнекер выиграет для них время. Если тем самым он что-то изменит, то добьется настоящего триумфа. Иклаус погибнет как истинный мордианец. Он умрет за Императора.
Полковник вскинул болт-пистолет. Колонна подошла на нужное расстояние.
— Пли! — скомандовал Райнекер.
Залп обрушился на цель чередой волн огня, быстро сменяющих одна другую. Каждая шеренга начинала стрелять, как только солдаты замечали, что идущие перед ними товарищи уже палят из лазвинтовок. Тысячи лучей унеслись к единственной мишени и врезались в нее с такой силой, что демон сбился с шага.
«Я отвлек тебя», — подумал Иклаус.
Развернувшись, исполин бросился на гвардейцев, и Кровавые Ученики последовали за ним. Над строем полка прокатился рык чудовища. Выдержка и выучка Райнекера рассыпались прахом, но сам он не сдавался.
— Пли! — просипел мордианец.
Он почти не услышал собственного голоса, но это не имело значения. Последний приказ Иклауса по-прежнему действовал. Бойцы дали еще один залп и еще, стреляя все более синхронно. Демон бежал прямо на лазразряды, не замедляя движения. На каждом его шаге землю сотрясали новые толчки. Райнекер не отступал, паля из болт-пистолета. Страх и гнев рвали его когтями. Полковник стоял по лодыжку в крови. И все же он не сдавался.
