– А можно вернуться к важному? Что мне теперь делать? Искру опять блокировать будем?
– Будем, но не раньше, чем через пять дней, – тут же откликнулся Гарс, – а браслет можешь снять, он тебя больше не защитит.
Джая, как истинная племянница своего дяди, умела выглядеть очень серьезной, даже предлагая какую-нибудь глупость:
– Я могу отдать свой.
– Чтобы Мудрая смогла воспользоваться силой и твоего амулета, вскрыла блок и уже наверняка смогла заманить в свои сети Селину? – едко поинтересовался Гарс.
– Почему сразу Мудрая? – осведомилась я, случайно переглянувшись с Вэйдом. Я просто невольно посмотрела на него, кто ж знал, что в это время он будет смотреть на меня…
– Потому что только она способна воздействовать на силу, заключенную в неодушевленных предметах, будь это просто накопитель или светлый амулет. Сила Мирай всегда откликнется на зов одной из избранных, при условии, что эта сила оторвана от живого источника – от искры.
– То есть, если я пойду в Мудрые, то тоже так смогу? – Не то, чтобы мне этого прямо хотелось, но не спросить я не могла.
А Вэйд не смог оценить моего исключительно невинного интереса:
– Ты не станешь Мудрой.
– Но если рассуждать чисто теоретически…
– Сэл, не стоит тебе чисто теоретически рассуждать, – хмыкнул Ганэш, со странным удовольствием разглядывая нахмурившегося Вэйда, – ты заставляешь своего жениха нервничать.
– Ладно, тогда не рассуждение, а предложение: давайте сходим в храм и скажем этой Мудрой, что я к ним все равно не пойду. Пусть прекращает.
Мои слова отравителя почему-то умилили:
– Наивное юное дитя. Я тебе уже говорил, что ты миленькая?
– Ну.
– Так вот, ты еще и глупенькая.
– Если Мудрая почувствовала твою силу, то она уже не оставит тебя в покое, – Вэйд перевел на нормальный язык слова отравителя.
– И чего, мне теперь жить и бояться, что в одну ужасную ночь я встану и пойду? И дойду до храма?
– Не всю жизнь, – у Гарс было такое неприятное лицо… как у человека, который просто запредельно счастлив, – только ближайшие пять дней… и еще три с половиной месяца, пока не выйдешь замуж. А там Вэйд позаботится о том, чтобы ты стала совершенно неинтересна храму.
– Ганэш, а тебе в лицо когда-нибудь чаем плескали? – с искренним интересом поинтересовалась я, демонстративно потянувшись к своей чашке.
– Восемь раз, – ответил за друга Вэйд, – и только два раза били.
– Ты это к чему? – Медленно поднявшись со скамьи, отравитель отступил назад, внимательно следя за мной.
– Предлагаешь запустить в него чашкой?
– За что?! – Когда на его плечо легла широкая ладонь дознавателя, он поежился и уныло пробормотал: – Понял я, понял. Твою невесту не развлекать сомнительными шутками.
– Уж будь добр, – попросил Вэйд, но руку с плеча не убрал.
– Вот-вот, я ж, блин, миленькая, меня могут очень задеть такие шуточки. я бы даже сказала, шокировать.
И в этой вот напряженно-эпической тишине, раздалось восторженное:
– Дядя, а можно я у тебя насовсем останусь? В столице, оказывается, очень интересно стало жить.
Глава 10
Обидеть ребенка может каждый, не каждый способен обидеть Джаю… А мне вот удалось.
И ведь всего-то стоило на великодушное предложение отправиться спать в ее компании скромненько ответить, что я лучше Вэйда подожду, как меня со всех сторон обложили страшной обидой.
Мол не оценила, не осознала, неблагодарная.
И я бы, наверное, даже прониклась ее негодованием, если бы нервы мои не были так сильно расшатаны, а кухня давно не видела моих пирожков.
Пора было это менять.
На кухне, в огромной, глубокой миске как раз грустило с дюжину персиков, которых этой ночью ждало очень увлекательное приключение.
Пока я резала фрукты и засыпала их сахаром, все гадала, насколько неожиданным сюрпризом для Вэйда станет ночное чаепитие… а занявшись тестом, просто обо всем забыла. Даже о том, что теперь мой трудоголичный жених возвращался не позднее часа ночи, так как уже во втором часу начинала ходить я, и до этого эпохального события ему лучше было бы оказаться рядом.
Как утверждал Гарс, ставить блок так часто вредно в первую очередь для меня, а потому нам нужно было как-то переждать пару дней, чтобы уже без всяких опасений окончательно обезопасить меня от навязчивого внимания местной Мудрой. А пока Вэйду предстояло выполнять роль няньки и следить за мной по ночам.
– Не могу понять, почему меня это все еще удивляет, – задумчивый голос ворвался в мои тихие, размеренные и совершенно ленивые мысли, спугнул покой и заставил дернуться, случайно смахнув со стола скалку.
Кажется, он решил взять себе в привычку приходить аккурат к тому моменту, как первая партия пирожков уже почти готова, а вторая только сделана и ждет своей очереди полезать в печь.
– Ой…
– Мне стоит сразу достать бинты и мазь? – поинтересовался Вэйд, смело заходя на кухню.
– И тебе ясной ночи, – проворчала я, заползая под стол в стремлении поймать укатившуюся скалку. Почему-то сообразить, что можно просто обойти препятствие и поднять ее с той стороны, я не смогла. Зачем облегчать себе жизнь, когда можно немного поползать по полу, демонстрируя свой исключительный интеллект? Впрочем, давно уже стоило бы смириться, что в присутствии Вэйда мой мозг иногда просто конкретно коротило. Неловко как-то было оставаться с ним наедине. Со временем, конечно, это чувство уходило, но первые минут десять я всегда чувствовала себя глупой и неловкой.
Ужасные мгновения моей жизни, которые стали только хуже, когда скалку увели прямо у меня из-под носа. Подняв ее с пола, Вэйд отодвинул лавку и протянул мне руку, предлагая выползать с этой стороны, чтобы не пятиться назад.
– Ссспасибо.
– С чем пирожки на этот раз? – спросил он, кивнув на разогретую печку, будто бы ничего и не произошло.
– Вот сейчас вытащу и узнаешь, – предложила я, оглядываясь в поисках прихватки.
Вэйд был категорически против. Впечатленный моей неловкостью, он вручил мне скалку, мягко предложив:
– Лучше я.
Ну, а я что? Я во все глаза уставилась на этакую невидаль: хозяйственный мужик. Сам же предложил. Сааам. Все добровольно.
Прижимая к груди скалку, я с умилением следила за тем, как он ищет прихват, как вытаскивает противень с готовыми пирожками и гордо опускает его на стол. Как будто сам приготовил, честное слово.
– Можно я хотя бы чайник сама поставлю? – спросила робко. Я, конечно, помнила, как он мне чай заваривал, но в прошлый раз это зрелище не казалось таким уж забавным. Наверное, потому что я была обожженная и не способная в полной мере насладиться увиденным. Зато сегодня довелось.
