Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
– Он всего лишь не нарушает своего слова.
Забытая сигара тлела в руке Ашера. Кай была его матерью, его близким другом, его первой любовью. Она поддерживала самые безумные проекты Ашера. Защищала его перед отцом, доном Асадом. Она сделала все, чтобы у Ашера и Шема было счастливое детство. Они вели себя как настоящие дети под ее крылом, хотя уже рождались несколько раз и столько же раз умирали. Теперь его одиночество сильнее, чем раньше.
Но Винсент вызвал его на встречу не для пустой болтовни и не для того, чтобы сообщить печальные новости:
– Какой ключ был на Таблицах, когда Гильяно заключали Завет с лилу? Ты должен помнить, Аш.
Ашер покачал головой и подумал, что Винсент напоминает ему голодного щенка, который ждет, что вот-вот ему бросят лакомый кусок.
– Ты был Первым учеником, дон Асад должен был передать тебе ключ, – настаивал Винсент.
Нет смысла скрывать от него. Хотя этот ключ – не его ума дело. И не Винсенту спрашивать о нем.
– Я помню ключ. Но ты же знаешь, прошлое нельзя повторить. Можно лишь вернуться в определенную точку, и от нее отсчет начнется заново. Будет соткана новая ткань времени. Дом Гильяно останется невредимым, а все, что вокруг него, – исчезнет и больше не появится.
Винсент и не надеялся, что уговорить Ашера будет просто:
– Ты сам только что заявил, что у тебя нет привязанности к этому миру, – заметил он и усмехнулся. Все знали, что Ашер привязан к миру, как никто другой.
Ашеру были неприятны насмешки Винса:
– Дон Марко никогда не приказывал мне использовать этот ключ.
Винсент скривился, будто ему на рану плеснули кислотой:
– Он жалел тебя. Он сочувствовал твоей утрате. Он верил, что ты сможешь все исправить.
– Он изменил мнение? Послал тебя за помощью? – Винсент сосредоточенно морщил лоб и молчал. – Знаешь, как это называется, Винс? Заговор.
– Оппозиция.
– Что случилось с последней оппозицией, Братством Аменти, в Доме помнят слишком хорошо.
– Дон Марко слаб. Он не способен принять верное решение. Кто-то должен сделать это за него. Ты можешь спасти Дом, передав ключ.
– Как ты хочешь, чтобы я передал тебе ключ, Винс? Диктовать вслух? Или наскоро набросать на салфетке? Даже при ментальной передаче он пойдет с искажениями. И потом… Колесо Времени не вращается лишь по одному желанию. Нужно поставить отметку. Разрушить цивилизацию. Запустить Великую Жатву. Освободить души. А это сброс на ноль. Даже те, кто добился многого, будут вынуждены начать все сначала. Не слишком ли большая цена за ваши ошибки, за вашу ложь? Ты хочешь принести этот мир в жертву Дому Гильяно.
Гримаса злобы молнией исказила лицо Винсента Гильяно. Но он тут же взял себя в руки. Лоб разгладился, будто только что рытвины-складки не вспахали его, как весеннее поле:
– Ашер, ты принес Дом Гильяно в жертву себе и своим интересам.
Но тот не желал выслушивать обвинения. Ашер знал, что виноват, но не поступил бы иначе, даже если бы мог. Он не оправдывался и перед отцом, доном Асадом, не оправдывался он и перед доном Марко. И подавно не станет ничего объяснять Винсенту. Он, Ашер, тоже делал то, что должно быть сделано. Просто ему не повезло.
– Дон Гильяно готов выбрать преемника. Он ждал слишком долго. Тебе все равно не удержать этот мир, Ашер. Но ты мог бы помочь нам, прежде чем исчезнешь под серпом Великой Жатвы.
Саркастичная улыбка искривила губы Ашера:
– Ты надеешься стать доном Гильяно, Винс?
– У меня столько же шансов, как у любого другого. Уж точно больше, чем у тебя.
Винс – мальчишка. Воображает, что сможет справиться с лилу. А ведь он не видел ни одного неприрученного лилу. Он даже не представляет, какими жестокими они могут быть. С Винса нужно было сбить спесь.
Ашер залпом допил виски и грохнул бокалом о неполированную поверхность стола XV века. От удара мелкие трещинки-морщинки побежали по волокнам высохшего от старости дерева.
– Ты уверен, что Дом Гильяно ждет то будущее, какое ты вообразил? Думаешь, что встретишь первого свободного лилу и заключишь с ним Завет? Или он просто так, ради удовольствия, отдаст тебе кровь? Для лилу нет прошлого и будущего, их родовая память простирается через время и пространство. Они будут знать, что мы не выполнили своей части Договора, и не станут подчиняться. Или у тебя есть иной дар, который можно им предложить?
– Мы умираем, Ашер! – сорвался на крик Винс. – Ты был Стражем! Стражем Таблиц МЕ и Дома Гильяно. Ты должен был защищать Дом. Вместо этого ты предал нас! И ради кого?
Не следовало произносить этих слов. Расслабленное безразличие на лице Ашера превратилось в хищный оскал:
– Осторожнее, Винс. Иначе ты рискуешь тоже никогда не вернуться в Дом Гильяно.
Винсент замолчал, кусая губы. Выпил воды. Судорожно пригладил волосы. В страшном сне он не мог представить, что однажды будет кричать на Ашера Гильяно.
– Прости, Аш. Я не хотел. Но тебе не может быть безразлична гибель Дома.
– Дом мне не безразличен. И я обещаю тебе, Винсент, что сделаю все возможное, чтобы спасти его. И если единственным шансом останется передать Стражам ключ, обещаю, я сделаю это. Но пока я вижу и другой выход.
– Ты видишь выход? – вскинулся Винс, и столько надежды прозвучало в его словах, что Ашер поморщился. – Поделись.
– Еще рано.
– Времени у нас немного. Мы не можем ждать. Каждый день я слышу стоны умирающих. Дом превратился в лазарет. В тебе нет жалости, Ашер. Даже к своей семье, даже к тем, кого ты любишь.
И в который раз Винс подумал, как считали многие в Доме, что именно Ашер, а не Марко должен был стать доном Гильяно. Даже изгнанный, проклятый, Ашер – и только он – в состоянии помочь Дому. Марко бессилен. Не сделал ли ошибку дон Асад, когда в Ночь Фортуны передал нож и кольцо Смотрителю Марко Шарпу?
Ашер Гильяно думал о том, что это его последняя жизнь, которую он проведет в полном сознании. В следующий раз он проснется беспомощным идиотом, который не будет знать себя и не будет помнить о Доме Гильяно. Он никогда не вернется в Дом, потому что забудет к нему дорогу. И с каждым сном его забытье будет лишь углубляться, ему никогда не вспомнить, что он был первым из людей, почти богом на этой земле.
Ашер не хотел смиряться со своей участью. Смирение было не в его характере, не в натуре Гильяно, не в его крови, которой он пока еще обладал. Он ждал одного-единственного шанса, он ждал чуда. Что было в характере всех Гильяно. Они всегда ждали, всегда надеялись, и когда видели малейшую возможность претворить свои желания в жизнь, вцеплялись в нее мертвой хваткой и меняли себя, меняли свою судьбу, меняли мир. Только у них на ожидание была вечность, а у него – всего несколько десятков лет.
Когда Элен призналась ему, что у них есть еще один сын, Ашер почувствовал – вот его шанс. Нож, которым брат пытался убить брата, был для него как пароль. Убийство – как примета истинности крови. Стеклянные синие глаза – хвала Великому Садовнику! – благодаря им он получит пропуск обратно, в вечность. Но мальчишка пропал, и следующие четыре года Гильяно потратил на то, чтобы найти его. Он готов был поверить и в Бога, и в черта, лишь бы найти мальчишку. Элен передала ему фотографии Яна. Черно-белые, размытые, они не могли подтвердить слова Элен о глазах мальчика. «По глазам узнаете их…»
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
