«Почему тогда я не понимала, что люблю его?»— удивлялась она.
Но она знала, что даже если разум тогда молчал, то интуиция побудила ее вложить ему в руку свою ладонь. И тогда она чувствовала себя в безопасности, потому что он был рядом.
Сейчас, ощущая прикосновение его губ. Нельда наконец осознала, что все это правда: она принадлежит ему и стала его неотъемлемой частью.
И лишь когда они взлетели на самую вершину блаженства и казалось, что лишь человеческая хрупкость не позволит ему длиться вечно, лорд Харлестон поднял голову, и они вернулись на землю.
— Я люблю вас! — прошептал он. — Как я мог предположить, что вы заставите меня испытать такое?
— Испытать… что? — переспросила Нельда. Ее глаза блестели, губы были приоткрыты от восторга.
— Я больше не человек, мое сокровище, — проговорил он. — Вы любите меня, и теперь я — бог! Мы вместе прикоснулись к Небесам, и наша жизнь уже не будут такой, как прежде.
Нельда вскрикнула от счастья.
— Я тоже так думаю! Мы чувствуем одинаково, думаем одинаково, и теперь, когда вы любите меня, мне хочется преклонить колени и возблагодарить Господа за то, что он ответил на мои молитвы.
— Я тоже молился, — сказал лорд Харлестон, — О, моя драгоценная, ненаглядная моя, как же мне несказанно повезло, что я нашел вас!
— Если вам повезло… то как же повезло мне!
Она поколебалась мгновение и задумчиво добавила:
— Вы… вы сказали, что… хотели бы… жениться на мне?
— Я собираюсь жениться на вас немедленно! — воскликнул лорд Харлестон; — Вы будете моей женой, моей драгоценной супругой, и ничто, никто никогда не напугает вас.
— Я ничего не буду бояться, если я… с вами, — прошептала она, — и я хочу повторять снова и снова… Я люблю вас!
Но лорд Харлестон закрыл ей рот поцелуем, захватив ее губы в восхитительный плен, пока оба не почувствовали, что они плывут над миром и что они больше не человеческие существа.
Он целовал ее, пока у них не истощились силы, а тогда они рухнули на софу, сплетенные в объятиях, и голова Нельды покоилась на его плече.
Он целовал ее лоб, глаза, маленький носик, ее нежные губы.
— Я хотел бы, — вымолвил он, когда смог говорить, — выяснить, когда мы можем пожениться, как скоро я смогу сделать вас своей женой.
— Я хотела бы стать вашей… женой сегодня же!
— И я тоже этого бы хотел, — ответил лорд Харлестон, — но, боюсь, это займет немного больше времени, моя любовь.
Нельда поднялась на ноги и подошла к окну.
Она долго смотрела на громадные здания, деревья, крыши домов.
— Вы любите меня, поэтому для меня везде рай, — сказал лорд Харлестон, — но я бы очень хотел отвезти вас домой, любовь моя, туда, где мы оба должны быть.
— Не имеет значения где, лишь бы с вами! — воскликнула Нельда. — И я чувствую, что даже ваши… родственники не будут плохо отзываться о папе, если… вы будете со мной.
— Можете быть уверены! — пообещал он. — И не «мои родственники», любовь моя, а «наши родственники»!
— Мне нравится быть Харль, это делает меня ближе к вам, — просто сказала Нельда.
Он целовал ее, не переставая наслаждаться каждым мгновением, а потом открылась дверь, и они неохотно оторвались друг от друга.
Слуга принес телеграмму.
Лорд Харлестон, еще не распечатав бланк, уже знал, что там написано, но он приказал себе не быть слишком оптимистичным.
Когда он пробежал телеграмму, слова плясали у него перед глазами. Затем он заставил себя все внимательно прочесть, чтобы не было никаких ошибок.
Телеграмма гласила:
Долли объявляет завтра о своей помолвке с Эльмсдалем. Возвращайтесь. Скучаю.
Роберт.
Лорд Харлестон помнил графа Эльмсдаля, богатого пэра, который уже давно был влюблен в Долли.
Он глубоко вздохнул, будто гора с плеч свалилась.
— Что это? Что произошло? — встревожилась Нельда.
— Я только что перевернул еще одного туза, — ответил лорд Харлестон. — Это такое удивительное везение, моя драгоценная, что мне кажется, удача вашего отца передалась мне. И, если это правда, я очень, очень благодарен!
Нельда выглядела удивленной, и он объяснил:
— В этой телеграмме говорится, что мы можем ехать домой. Когда-нибудь я расскажу вам все, но не сейчас.
Он улыбнулся и продолжил:
— Если бы мы были более благоразумны, мы бы подождали и поженились дома, чтобы все наши родственники могли присутствовать на нашей свадьбе. Но я собираюсь жениться на вас завтра, здесь, в Нью-Йорке, и домой мы поедем как муж и жена.
Он не добавил, что жениться здесь будет более благоразумно, поскольку тогда Нельда не будет скомпрометирована тем, что путешествует с ним наедине.
Никто в Англии не узнает, что они провели эти дни вместе, а вести о том, что с ними произошло в Денвере, не должны просочиться в Букингемшир или Лондон.
— Я бы тоже хотела, чтобы наша свадьба была здесь… чтобы я могла быть… вдвоем с… вами, — произнесла Нельда.
— Таково и мое желание, — повторил лорд Харлестон. — И, любовь моя, разве имеет значение, где мы? Мы уже побывали с вами вдвоем в странных местах, это научило нас тому, что единственное, что имеет значение, — это наша любовь.
Нельда обвила руками его шею и наклонила его голову.
— Я так… счастлива, так безумно… восхитительно счастлива… что мне едва верится, что я смогу быть еще счастливее, когда мы… поженимся.
— Я сделаю вас счастливой! — пообещал лорд Харлестон. — Я научу вас любить, моя драгоценная, прекрасная жена, и я сделаю так, чтобы вы поняли: моя любовь к вам заполняет весь мир и ни для чего другого не остается места.
Нельда вскрикнула от счастья и тихо сказала:
— Мы нашли друг друга, и я хочу любить вас с этого мгновения до конца дней.
— А моя любовь, — ответил лорд Харлестон, — защитит и охранит вас. Пока мы вместе, вам нечего бояться.
— Я люблю вас! — прошептала Нельда.
А потом его губы нашли ее, и больше она не могла говорить. Ей казалось, что они летят в божественном свете и что весь мир остался позади…
