Эльмина тихонько рассмеялась.
— Именно карате спасло мне жизнь сегодня вечером, а также энергия мысли — часть этой… странной науки.
— Представь себе, Чанг услышал тебя и привел меня к тебе.
— Неужели?
— Чанг пришел ко мне в спальню и сказал, что ты в опасности, и когда мы добрались до конюшен, то узнали о похищении арабской кобылы. А маленький сын Хагсона, оказывается, видел, как тебя увозили.
— Они забрали меня с собой, потому что я видела их лица, — объяснила Эльмина. — А потом я мешала им двигаться с нужной скоростью, и они… решили… убить меня.
Этого маркиз не мог выдержать — его губы прильнули к ее губам.
Теперь он целовал ее отчаянно, словно боялся вновь потерять.
Он целовал ее до тех пор, пока ей не почудилось, будто сердце вот-вот вырвется из груди.
Он все сильнее сжимал ее в объятиях, и она понимала, что слова им больше не нужны.
Они были так близки, что казалось, будто их тела, сердца, разум и чувства слились воедино, связанные между собой невидимыми узами, и два человека перестали существовать порознь.
Это была совершенная любовь.
О такой любви мечтала Эльмина, в такую любовь верила.
Любовь вознесла ее к звездам, что ярко светили за окном.
Вскоре звезды потускнели и погасли, луна растаяла и исчезла с горизонта, а бледные отблески рассвета рассеяли ночную темень.
Небо за окном стало такого же цвета, что и волосы Эльмины.
Маркиз провел рукой по ее мягким волосам.
— Рассвет настал, моя красавица. Для нас это рассвет новой жизни.
— Вот почему вы… раздвинули… шторы?
— Сначала ты должна была почувствовать, что принадлежишь звездам, а потом и солнцу, — ласково молвил он, — и хотя в наше счастье вторглись неприятные события, это не самое главное в жизни, ты сумеешь забыть об этом.
Эльмина радостно засмеялась.
— Как вам удалось все это придумать? — воскликнула она. — Мне кажется, я попала в красивую сказку.
— Это ты научила меня думать так, — ответил маркиз. — Ты и Чанг. Я понимаю теперь, в мире еще очень много непознанного, есть множество вещей, которые необходимо постигать.
Эльмина вновь рассмеялась.
— Только не от меня. Я — ваша ученица, и вы прекрасно знаете, что всегда будете моим учителем.
— Я счастлив преподать тебе уроки любви, моя очаровательная женушка, но во всем остальном, подобно звезде на небе, тебе предстоит вести и вдохновлять меня.
— Но сумею ли я?
— Ты уже сумела! С тех пор, как я впервые встретил тебя, мне кажется, будто мы много лет знаем друг друга, нет — столетия! Ты изменила мой образ мыслей, и я знаю, отныне жизнь для нас обоих станет захватывающим приключением, и это твой выбор!
Эльмина затаила дыхание.
Именно эту мысль ей хотелось внушить маркизу, чтобы он никогда не превратился в занудного и надменного человека.
Она придвинулась немного ближе.
— Мне столько хотелось бы… узнать о любви… Я ведь и думать не могла, как это… замечательно… хоть и подозревала, что все так похоже на…
— Похоже на что?
— Похоже… на полет высоко в небе среди звезд… или полет к солнцу.
Она прижалась щекой к его обнаженному плечу и прошептала:
— Вы подарили мне… чувство, похожее на прикосновение обжигающих лучей солнца… они проникают в мою грудь.
— Это ты сжигаешь меня, любимая моя.
За окном становилось все светлее, и он слегка повернулся к ней.
Ему хотелось лучше разглядеть любимую.
Он смахнул длинные волосы, прикрывавшие ее лоб.
— И как тебе удается быть такой особенной? — изумился он. — Ты совсем иначе воспринимаешь этот мир, и это придает тебе особое очарование в моих глазах. Ты и мыслишь, и чувствуешь совсем иначе, нежели все остальные.
— Я хочу быть… особенной только для вас, — искренне призналась Эльмина.
— Но ты и есть особенная, необычная! Мне хотелось бы написать поэму, нарисовать картину, сочинить концерт! И все это — о тебе, о твоих необычных превращениях! Но сейчас мне не хватает слов, чтобы выразить переполняющие меня чувства.
— Неужели… вы говорите все это… мне… мне?
— Это все — правда.
Маркиз посмотрел на Эльмину — ее глаза были полны слез.
— Любовь моя, чем я расстроил тебя?
— Это… слезы… счастья. За всю жизнь никто не… любил меня… никто ни разу не говорил мне таких… прекрасных… и замечательных слов… я буду их помнить… всегда… и никогда… не забуду!
— Теперь ты услышишь от меня еще больше прекрасных слов. И позволь добавить: такого со мной раньше не бывало. Вот опять во мне из-за тебя творится что-то необычное!
Она знала, что он подшучивает над собой, и прижала к себе его голову.
— Я люблю тебя еще с тех пор, как впервые… увидела, когда была еще… совсем маленькая, — прошептала она. — Но все те годы, когда я думала и мечтала о тебе… я никогда по-настоящему не знала, какой… ты чудесный… и… благородный.
— Боюсь, ты мне льстишь, — сказал маркиз. — Но я принимаю твою лесть, ведь именно таким, моя любимая, именно таким я хочу быть для тебя.
— Тогда… пожалуйста, научи и меня стать для тебя всем, чего ты желаешь больше всего… чтобы я никогда… не разочаровала тебя!
—Тебе никогда не удастся разочаровать меня. Ты удивила и очаровала меня, как только мы стали мужем и женой. Теперь мы начинаем наш путь познания. Он будет вести нас через всю жизнь и множество других жизней, пока мы не обретем вечность.
— Но это же основа учения о карате! — воскликнула Эльмина. — Именно в это верили монахи… Вот почему везде, куда ведет наш путь познания, мы будем… находить то, что ищем.
— Мы найдем это… вместе.
Маркиз обнял ее и стал целовать ее губы, глаза, щеки, нежную шею.
В его руках она познавала ощущения, не известные ей доселе.
И он сам испытывал удивление и восхищение, которые дарил ей каждый раз, когда дотрагивался до нее.
Она придвинулась к нему, но тут же заметила, что маркиз смотрит на нее так, будто изучает ее лицо и пытается заглянуть в глубь ее глаз.
— Я боготворю тебя, необычная моя женушка! — сказал он ласково.
Его губы слились с ее губами, и она снова ощутила неодолимое желание прильнуть к нему.
Этим пламенем она не в силах была управлять.
Когда взошло солнце, влюбленные стали частицей его огненного диска.
