Тернбулл: Вы донесли до издателей книги Питера Райта ясное впечатление, что у вас на тот момент не имелось экземпляра этой книги, верно?
Армстронг: Да, я поступил таким образом, поскольку желал сохранить конфиденциальность источника, благодаря которому мы получили экземпляр книги.
Тернбулл: И то впечатление, которое должно было произвести ваше письмо, не было правдой, верно?
Армстронг: Ну, у нас в самом деле уже был экземпляр этой книги.
Тернбулл: Таким образом, ваше письмо содержало в себе ложь.
Армстронг: Оно создавало превратное впечатление. Я не думаю, что оно содержало прямую ложь.
Тернбулл: В чем же разница между превратным впечатлением и ложью?
Армстронг: Ложь — это открытая неправда.
Тернбулл: А что же тогда превратное впечатление — это что, скрытая неправда?
Армстронг: Как сказал один человек, это, возможно, экономичное отношение к правде.
Замечание Роберта Армстронга, которое, очевидно, было задумано как небольшая шутка, потрясло зал судебного заседания, взорвало международную прессу и ввело новый словесный оборот в публичный обиход. Отныне дозволялось обманывать и умалчивать. Лжецов больше нет — есть люди, экономично относящиеся к правде.
Политики — непревзойденные мастера использовать языковые увертки.
Стоит только спросить политика, собирается ли он что-нибудь сделать — например, повысить налоги, подать в отставку, объявить всеобщие выборы или войну и так далее, — и он в подавляющем большинстве случаев ответит, что у него «нет таких планов». Это, разумеется, не означает ровным счетом ничего. Возможно, он как раз этим и занимается, но, пока не существует соответствующего документа, он имеет формальное основание сказать, что у него «нет таких планов».
В чем, например, заключалась правда, когда после окончания активной фазы операции в Ираке британский министр обороны Джефф Хун заявил, что у правительства «нет планов посылать дополнительный контингент в составе 1300 человек»? В действительности правительство могло планировать отсылку туда 1200 либо 1400 человек, но с формальной точки зрения высказывание Хуна все равно считалось бы правильным, ведь 1200 или 1400 — это не 1300 солдат. И действительно, в ходе последующих лет из Великобритании в Ирак постоянно посылались дополнительные воинские контингенты, хотя формально ни разу количество посланных солдат и офицеров не составляло 1300 человек.
Политики обожают словосочетание «заинтересован». Они часто объявляют, что «заинтересованы в создании более справедливого общества» или «в улучшении работы общественного сектора экономики». Почему же не сказать просто: мы готовы осуществить на практике то или иное? Очевидно, потому, что это прозвучит как настоящее обещание, от которого впоследствии будет значительно труднее отказаться.
Однажды Тони Блэр объявил о своей «заинтересованности в будущем Африки». По мнению обозревателя Дона Уотсона, он мог бы с таким же успехом заявить: «Почему бы не посмотреть в направлении Найроби и не помахать рукой?» В реальности это означало бы то же самое.
Джон Хамфрис, автор книги «Безразличие к словам», указывает, что был по крайней мере один политик, которого невозможно упрекнуть в обманном использовании языковых средств. Именно он порадовал Палату общин следующим ценным наблюдением:
Я полагаю, что, как уже ясно указал мой достопочтенный коллега во время дебатов в понедельник, вынося свою оценку президенту США Рональду Рейгану… так вот, со своей стороны я должен заявить следующее — что бы ни было сказано о президенте Рейгане, а сказано здесь было немало, лично я должен сказать: что бы ни говорилось о его действиях в начале президентского срока, впоследствии Рейган на самом деле внес вклад в сокращение оружия массового уничтожения, что, как я думаю, явилось его вкладом в укрепление международного мира.
Заместителя британского премьер-министра Джона Прескотта трудно отнести к разряду златоустов. По мнению Джона Хамфриса, языковые проблемы Прескотта свидетельствуют о том, что он так и не научился скрывать истинные мысли и манипулировать слушателями. «Когда Прескотт говорит без бумажки, ты будто бы слышишь его мысли», — отмечает Хамфрис.
Увы, Джон Прескотт один такой.
Мы очень доверяем политикам. Мы отдаем им примерно треть заработанного и верим, что они мудро потратят эти средства. Мы доверяем им принимать решения, от которых зависят практически все стороны нашего бытия — здоровье, образование наших детей, защита от преступных диктаторов, обладающих оружием массового уничтожения.
Во время выборов мы голосуем за тех, кому доверяем больше других. А какие кандидаты кажутся нам наиболее честными и искренними? К сожалению, похоже, что большинство политиков исповедуют подход комика Гручо Маркса: «Секрет успеха — искренность. Как только удастся изобразить ее, ты победил». К тому же большинство политиков гораздо лучше владеют языком, чем Джон Прескотт, а потому им проще обманывать.
Все, что мы можем сделать в такой ситуации, — смириться и надеяться на лучшее. В конце концов, политики, точно так же, как вы и я, поступают естественным образом — то есть лгут всю свою жизнь. Время от времени мы становимся бизнесменами, этим занимаются и политики. Мы все способны давать обещания, которые никогда не выполним, и умеем извратить любой факт, чтобы доказать свою точку зрения или получить преимущество в споре. Все мы отлично знаем, как правдоподобно отрицать свою ответственность и перекладывать ее на других, если дела начинают идти неважно. Так что все мы — члены парламента от своих маленьких избирательных округов.
