– Сержант Ривера, мне не хочется грубить, но когда вы предъявляли обвинение, я еще не проснулся... сэр.
Ривера помог Роберту подняться и вывел его из трейлера.
– Хранение марихуаны в целях продажи и преступный сговор с целью продажи марихуаны. На самом деле, обвинение в преступном сговоре – гораздо серьезнее.
– На твое барахло мне наплевать. – Ривера втолкнул Роберта в полицейский “крейсер”. – Голову береги.
– Вы лучше и его тоже захватите – хоть узнаем, кому он принадлежит. Ваши парни в лаборатории могли бы его открыть и...
Ривера захлопнул дверцу, не дослушав. Потом повернулся к Дефоресту, вышедшему из трейлера.
– Прихвати-ка и тот, что в гостиной. Приобщим к делу.
– Думаю, нет, но этот придурок считает, что чемодан нам пригодится.
24Август Рассол
Август Рассол сидел в своем пикапе примерно в квартале от дома Дженни. Ее “тойота” и старый “шевроле”, стоявшие на обочине перед домом, едва вырисовывались в утреннем сумраке. Царь джиннов сидел рядом. Его слезящиеся голубые глаза обшаривали приборную доску.
Рассол прихлебывал из кружки кофе своей особой тайной обжарки. В термосе уже ничего не оставалось, и он растягивал последние глотки. Возможно, это последняя чашка кофе, которую ему суждено выпить. Он пытался вызвать у себя в душе дзэнское спокойствие, но оно бежало его, и Рассол злился на себя: чем больше он думал о спокойствии, тем дальше оно от него ускользало. “Это как кусать себя за зубы, – утверждала дзэнская поговорка. – Хватать не только нечего, но и нечем”. Скорее всего ухватить состояние не-разума можно было, уничтожив несколько миллионов клеток мозга несколькими бутылками вина. Но это не выход.
– Ты чем-то обеспокоен, Август Рассол. – Джинн не раскрывал рта уже больше часа. Рассол вздрогнул, едва не расплескав кофе на колени.
– Машиной. А что, если демон сидит внутри? Как мы об этом узнаем?
– Я соизволю сходить и посмотреть.
– Посмотришь? Ты же сам говорил, что он невидим.
– Я заберусь в машину и почувствую. Если он близко, я пойму.
– А если он там?
– Тогда вернусь и скажу тебе. Мне он вреда не причинит.
– Не стоит. – Рассол огладил бороду. – Я не хочу, чтобы они знали, что мы здесь. До самой последней минуты. Рискнем.
– Надеюсь, что ты проявишь проворство, Август Рассол. Если Цап тебя заметит, то сожрет, и моргнуть не успеешь.
– Я буду проворен, – пообещал, Рассол с фальшивой уверенностью в голосе. Он чувствовал себя жирным и дряблым стариком, усталым и взвинченным – слишком много кофе и слишком мало сна.
– Женщина! – Джинн ткнул Рассола костлявым пальцем.
Дженни вышла из дома в своей форме официантки, спустилась по ступенькам и пересекла узенький дворик к машине.
– По крайней мере, еще жива.
Рассол приготовился действовать. Дженни вышла из дому – одной проблемой меньше, но времени все равно оставалось мало. Демоновод тоже мог появиться в любую минуту. Если ловушку не расставить, все пропало.
Двигатель “тойоты” взревел два раза и умер. Из выхлопной трубы выплыло синее облачко дыма. Мотор застучал, снова завелся, немного подребезжал и сдох опять. Снова синий дымок.
– Если она вернется в дом, нужно ее остановить, – сказал Рассол.
– Ты выдашь себя. Ловушка не захлопнется.
– Я не могу впустить ее обратно в дом.
– Всего одна женщина, Август Рассол. Демон Цап может погубить тысячи таких женщин, если его не остановить.
– Она мой друг.
“Тойота” вновь неубедительно завелась, подвывая, точно раненый зверек, и заработала. Дженни газанула, оставив за собой жирный шлейф выхлопа.
– Ну, все, – сказал Рассол. – Пошли. – Он завел грузовичок, тронулся с места и остановился.
– Выключи двигатель, – посоветовал джинн.
– Ты рехнулся. Оставим на холостом.
– Ты должен услышать демона прежде, чем он застанет тебя врасплох.
Рассол с недовольным видом повернул ключ зажигания:
– Вперед!
Они с джинном выпрыгнули из кабины и подскочили к кузову. Рассол открыл задний борт. Внутри стояли двадцать десятифунтовых мешков муки, из каждого торчал проводок. Рассол схватил по мешку в каждую руку и выбежал на середину двора, разматывая за собой провода. Джинн с трудом выволок из кузова один мешок и бережно, как младенца, понес его на руках в дальний угол двора.
С каждой ходкой к грузовику Рассол чувствовал, как внутри нарастает паника. Демон может оказаться где угодно. У него за спиной джинн наступил на сухую веточку, и Рассол резко развернулся, схватившись рукой за сердце.
– Это всего-навсего я, – буркнул джинн. – Если появится демон, он кинется сначала на меня. А тебе, быть может, удастся спастись.
– Лучше разгружай мешки, – посоветовал Рассол.
Через девяносто секунд весь дворик был уставлен мешками с мукой и опутан паутиной проводов, которая тянулась к грузовику. Рассол подсадил джинна в кузов и вручил ему два провода. Джинн опустился на корточки над аккумулятором, который Рассол укрепил на полу липкой лентой.
– Досчитай до десяти и коснись проводами батареи, – сказал Рассол. – А когда они грохнут, прыгай в кабину и заводи мотор.
Он развернулся и побежал к крыльцу. Ступени были слишком низкими, под ними не спрятаться, поэтому Рассол просто упал на колени рядом. Продолжая отсчет, он закрыл лицо руками:
– ...семь, восемь, девять, десять. – Рассол весь подобрался, ожидая взрыва. Шашки против котиков не настолько мощны, чтобы нанести увечья, если их взрывать одну за другой, но двадцать сразу могут вызвать достаточно сильную взрывную волну. – Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, черт! – Рассол выпрямился и попробовал заглянуть в кузов грузовика.
– Провода, Джан Ген Джан!
– Все готово, – ответил джинн.
Не успел Рассол и слова в ответ сказать, как загрохотали взрывы – не один, а серия, точно огромная гирлянда хлопушек. На миг весь мир вокруг побелел от муки. Затем вихри пламени облизали фасад дома и грибом рванулись в небеса – последующие взрывы подожгли муку, носившуюся в воздухе. Опалило нижние ветви сосен, затрещала горящая хвоя.
Увидев вихри, Рассол бросился на землю и накрыл голову руками. Когда же взрывы утихли, он поднялся и попробовал разглядеть что-то в пелене из муки, дыма и гари, висевшей в воздухе. За его спиной открылась входная дверь. Он обернулся к проему и крепко схватил кого-то за рубашку, надеясь, что со ступенек он стаскивает человека, а не демона.
