Голос принадлежал известному астроному и популяризатору науки Доку Дюбуа и сопровождался анимационной картинкой, демонстрирующей события то в Солнечной системе, то за ее пределами. Дина видела отдельные ее фрагменты через плечо Луизы Сотер, которая недавно прибыла на «Иззи» и безо всякого труда победила бы в конкурсе на звание «астронавта, наименее похожего на астронавта». Семья Луизы бежала в Нью-Йорк из Чили от политических репрессий. Она выросла в многоязычной и довольно безалаберной квартире в Гарлеме и каждый день ходила оттуда пешком через Центральный парк в престижную этическую школу «Филдстон». За школой последовали дипломы и степени по психологии и социальным наукам университетов Лос-Анджелеса, Чикаго и Барселоны. Проработав несколько лет с экономическими мигрантами, пытающимися достичь Европы на утлых рыбацких суденышках, она получила макартуровский грант за выдающиеся заслуги и в последующие годы вела аналогичные исследования в других частях света.
Две недели назад ее выдернули прямо с фулбрайтовской стипендии в Сент-Эндрюсском университете в Шотландии, отправили на краткие курсы выживания в космосе, потом засунули в ракету и запустили на «Иззи» в туристическом модуле.
Дина, как и все остальные, пришла к очевидному выводу, что Луизе предстоит стать первым в истории космическим психо-аналитиком и соцработником. Судя по отдельным инцидентам, которые начали возникать на станции по мере роста тесноты и уровня стресса, работы у нее будет непочатый край. Напрашивалась даже безрадостная ассоциация между экипажем станции и кучкой отчаявшихся беженцев в рыбацкой лодке.
Луиза была настолько спокойна и уверена в себе, что охотно признавала – она ничего не смыслит в таких вещах, как, скажем, орбитальная механика. Мало того, она умела обратить свое невежество в способ завязывать беседу. Многие на «Иззи» по своим личностным качествам находились ближе к тому краю шкалы, который заканчивается синдромом Аспергера, и лучшим способом их разговорить был вовремя заданный технический вопрос.
Впрочем, если спросить вдруг оказывалось некого, Луиза была готова самостоятельно прогуглить тему до самых корней или отыскать на ютубе соответствующее видео, что сейчас и сделала.
Дина, плавая у нее за плечом, увидела, что анимационная картинка сменилась видео, на котором Док Дюбуа и еще один мужчина – лысоватый и коренастый, белый – стояли рядом на серо-коричневой равнине. Дина уже знала, что так выглядит космодром Мозес-Лейк. Далеко за ними на стартовом столе шла, ступень за ступенью, сборка очередной ракеты, ее окружала мешанина из обрешетки, кранов и тросов.
Лицо второго, не Дока Дюбуа, тоже было ей смутно знакомо – технообозреватель, нередко появлявшийся в телевизоре и на ютубе. Он повернулся к камере и заговорил:
– С вами Тависток Прауз, и я веду репортаж с новейшего в мире космодрома в округе Грант, штат Вашингтон. Рядом со мной Док Дюбуа, представлять которого нет необходимости, и мы собираемся поговорить о конфликтной ситуации вокруг недавних ракетных запусков, проведенных компанией «Арджуна». Многие из них были произведены с импровизированного стартового комплекса, который вы сейчас видите. «Арджуна» подготовила для нас анимацию, призванную объяснить, что происходит. Так что усаживайтесь поудобней и запасайтесь попкорном.
На экране возникло изображение Земли, потом масштаб кадра уменьшился, показывая, как Земля обращается вокруг Солнца. Орбита была аккуратно прорисована тонкой красной линией. Масштаб уменьшился еще, появились орбиты Венеры и Меркурия, потом – Марса и Юпитера.
– Говоря об астероидах, – произнес голос Дока Дюбуа, – мы обычно имеем в виду пояс астероидов между Марсом и Юпитером.
Внутри широкого просвета между орбитами двух планет появилось колечко пыли, в котором там и сям попадались пятнышки покрупней.
– Пояс астероидов богат различными минералами, и Наше Наследие рано или поздно начнет его разрабатывать. Но он слишком далеко, чтобы достичь его на нынешнем уровне развития космической техники.
Итак, Док Дюбуа, известный тем, что всегда идет в ногу со временем, тоже принял на вооружение термин «Наше Наследие», который неожиданно приобрел популярность и собственный хештег. Означал он «то, чего в отдаленном будущем добьются потомки обитателей Облачного Ковчега», или, выражаясь напрямую, «то, ради чего стоит жить оставшиеся двадцать два месяца».
Масштаб кадра снова увеличился, теперь в нем помещалась лишь земная орбита.
– Однако астрономам давно известно, что не все астероиды находятся за орбитой Марса. Некоторое их количество – небольшое, но вполне существенное, – обращается по гелиоцентрическим орбитам, почти не отличающимся от земной.
Новое колечко – из пылинок поменьше, и не такое густое – образовало туманную дымку вдоль красной линии земной орбиты.
– Амальтея была одним из таких астероидов, правильно, Док?
– Совершенно верно. На то, чтобы доставить кусок металла подобных размеров из области между Марсом и Юпитером, потребовалась бы целая вечность. Но поскольку он обнаружился на землеподобной орбите, все оказалось значительно проще.
– Объясните, что вы имеете в виду под землеподобной орбитой?
– Все эти камни обращаются вокруг Солнца практически там же, где и Земля. Орбиты некоторых находятся чуть-чуть внутри земной, других – чуть снаружи, иные пересекают земную орбиту дважды в течение одного оборота вокруг Солнца. Эти последние в свое время считались поводом для беспокойства.
– Теперь у нас есть другие поводы, – перебил его Тав.
После секундного размышления Док, очевидно, решил, что эту шутку лучше пропустить мимо ушей.
– Поскольку они считались поводом для беспокойства, мы приняли меры к тому, чтобы их найти и определить траектории – то есть параметры их орбит.
Камера вернулась к Доку и Таву – они теперь шли по утоптанной почве космодрома, а на заднем плане виднелся огромный грузовик с логотипом «Арджуны».
– В последние годы компании вроде «Арджуна Экспедишнз» определили орбиты значительного числа подобных астероидов в надежде начать добычу полезных ископаемых. В течение нескольких недель мы стали свидетелями объединенных усилий «Арджуны» и альянса других частных космических компаний, которые пытаются придать этой деятельности новый импульс.
– Но что именно задумал Шон Пробст, Док? – спросил Тав.
– Он нам не говорит. Однако законы орбитальной механики оставляют совсем мало места воображению. Во второй части нашего видео вы узнаете о принципах, которым подчиняется танец небесных тел, и о той сложной хореографии, которая требуется, чтобы астероид появился в нужном месте в нужное время.
Палец Луизы завис над ссылкой на вторую часть видео, но прежде она обернулась к Дине.
– Пытаюсь понять, чем ты зарабатываешь на жизнь, – объяснила она голосом, в котором было намешано множество акцентов, хотя сильнее всех слышался нью-йоркский. – Ты ведь сотрудница «Арджуны»?
– Тсс! – Дина с улыбкой прижала ко рту палец. – Мне не хотелось бы тоже поссориться с русскими.
