Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Марбургу сильно повезло. Он оказался одним из немногих немецких городов, которые не пострадали от беспощадных англо-американских бомбежек во время войны. Бытует легенда, что причина этого якобы в том, что командир эскадрильи, получивший приказ о его бомбардировке, был выпускником Марбургского университета.
Расцвет Марбурга в XIII веке связывают с именем ландграфа Людвига IV Тюрингского и его жены Элизабет, которая вышла замуж в четырнадцать лет, а в двадцать уже осталась вдовой с четырьмя детьми, поскольку ее супруг погиб в Крестовом походе. Элизабет совершает чудеса подвижничества, строит францисканские больницы для бедных и не покладая рук трудится в них, не боясь никаких эпидемий. Еще при муже она потрясает окружающих тем, что отдает их супружескую постель прокаженному. В возрасте 24 лет она умирает и впоследствии причисляется к лику святых. Родственник ее мужа, ландграф Конрад, Великий Магистр Тевтонского ордена, переводит сюда управление им и закладывает церковь Elisabethkirche, куда помещают прах святой. В 1527 году ландграф Филипп основал Марбургский университет, который стал первым протестантским университетом в Германии. До сих пор на территории старинного замка ландграфов, возвышающегося над городом на высоком берегу Лана, можно увидеть консервативные студенческие корпорации «Алемания», «Корпус Тевтония» с традиционными пивными, украшенными чучелами медведей и шпагами в козлах. Не вышли до сих пор из моды и традиционные шрамы на лице у буршей, которым полагалось всегда драться на дуэлях с поднятым забралом. Многие из буршей до недавнего времени специально резали себе физиономии.
Город тесно связан с мировой и даже русской литературой. В начале XIX века здесь преподавали братья Гримм, ученики знаменитого профессора римского права Карла фон Савиньи. Кстати, и знаменитые иллюстрации к сказкам братьев Гримм «Мальчик с пальчик», «Кот в сапогах» и другим, как поведал нам всезнающий Гриша Певзнер, созданные в начале XX века художником Отто Убелоде, тоже имеют своей основой реальные ландшафты Марбурга и его ближних окрестностей.
В Марбурге изучал философию Борис Пастернак, название поэмы которого много десятилетий назад открыло для меня этот таинственный город. Здесь неоднократно бывал Булат Окуджава, ставший его почетным гражданином и написавший песню, начинающуюся строкой: «Когда петух над марбургским собором». Нам пора было уже уезжать, а мы все ходили по его древним и узким улочкам с «фахверковыми» домами, спеша как можно больше запомнить и унести с собой хотя бы часть очарования этого удивительного сказочного города.
Накануне вечером за столом в доме у Певзнеров мы разговорились с молодым профессором теоретической физики из Москвы, преподающим в Марбурге. Речь зашла о национальной ментальности студентов. Я, читавший в последние годы лекции по геофизике на геофизическом факультете Московского университета, посетовал на нерадивость русских студентов по сравнению с аккуратными и всегда дисциплинированными немцами. «Не скажите, – улыбнулся мой собеседник, – в Германии другие трудности, связанные именно с хваленой немецкой дисциплиной. Когда я даю студентам решать задачу, они обычно приходят ко мне и спрашивают, где можно найти готовые варианты решения. Такая психология хороша для службы в армии или работы на фирме, а вот для теоретической физики не годится. А вот в России студенты мыслят менее стандартно. Кстати, когда в середине тридцатых годов Гитлер изгнал из германских университетов профессоров-евреев, немецкие профессора облегченно вздохнули, поскольку евреи их сильно опережали, в частности в физике».
После этого разговора мне снова припомнились известные слова Альберта Эйнштейна: «Есть сто физиков, которые хорошо знают ее законы и понимают, что эффекта быть не может. Есть сто первый, плохо ее знающий. Он приходит, ставит безграмотный эксперимент и получает неожиданный эффект. Так совершаются великие открытия».
У Германии довольно длительные вековые традиции авторской песни. Знаменитые песни вагантов, песни буршей и так далее. Надо сказать, что так же, как и в России, в последние десятилетия в Германии расцветает авторская песня. Она носит отчетливо выраженный протестный характер. Один из ее наиболее ярких представителей – Вольф Бирман, который, кстати сказать, переводил на немецкий язык Окуджаву, но, по его собственному заявлению, он ближе по духу не к Окуджаве, а к Владимиру Высоцкому.
В Германии, как и в других странах, куда переселились наши соотечественники, в США, в Канаде, в Израиле существует довольно разветвленная сеть клубов самодеятельной песни. Они есть в Вуппертале, во Франкфурте, в Гамбурге и, конечно, в Берлине. Попав в начале 1997 года в промышленную провинцию Рейн-Вестфалия, в соседствующие города Вупперталь, Дортмунд и Дюссельдорф, я с удивлением обнаружил там активные, хотя и не слишком многочисленные клубы самодеятельной песни, созданные выходцами из недавнего СССР. В Вуппертале, где, как оказалось, регулярно проходят «всегерманские фестивали русской бардовской песни», клубом руководит бывший майор Советской Армии Юрий Томилин. В этом клубе активно участвуют многие исполнители и авторы.
Уже позднее, в 1998 году, в Берлине мне довелось познакомиться еще с одним лидером движения КСП в Германии – Ильей Тимаковым, возглавляющим берлинский бард-клуб. Справедливости ради следует отметить, что здесь, совсем как в России, отношения в клубах не всегда простые, часто в одном городе возникают два альтернативных клуба, неизвестно почему соперничающие между собой. Ни Берлин, ни Вупперталь этого не избежали.
В последние годы заметное место среди германских клубов самодеятельной песни занял Ганновер, где клубом руководит Злата Лихтерман, приехавшая вместе с родителями из Ташкента, где теперь хозяйничают узбекские националисты. Ее отец рассказал мне, как новый министр образования, приехав с инспекцией на физический факультет университета, показав пальцем на портрет Ньютона, спросил сопровождающих его лиц: «Кто это такой?» – «Исаак Ньютон», – ответили ему. «Исаак? – насторожился начальник. – А что он сделал для узбекского народа?» И портрет сняли.
В Ганновер мне приходилось попадать неоднократно. В 2000 году я был там с группой бардов, принимавших участие в плавании на яхте «Банъярд» из Бремерхафена. В Бремерхафене мы попали на Всемирный фестиваль парусников и побывали на моем родном «Крузенштерне». Там же мы побывали в гостях на русском паруснике «Штандарт», который был построен группой питерских энтузиастов как точная копия военного корабля Петровского времени, с которого когда-то начинался русский военный флот. После этого вся наша группа – Галина Хомчик, братья Мищуки, Леонид Сергеев, Константин Тарасов и я – отправилась в Ганновер в гости к тамошнему клубу самодеятельной песни, где состоялся большой концерт и общение с тамошними активистами, собравшимися из всех окрестных городов. С каждым годом укрепляется клуб во Франкфурте-на-Майне, где душой КСП стала Анна Белякина.
Русские клубы самодеятельной песни в Германии растут и ширятся, пополняемые узким, но постоянным ручейком еврейской эмиграции и отчасти – русскоязычной немецкой. В 1997 году на берегу Вуппера, например, состоялся «Третий всегерманский слет авторской песни», а в Берлине, в Шоенхольце, бард-клуб «Берлога» в традиционной форме слета провел «Первый международный фестиваль авторской песни «Русский акцент».
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
