Дискредитация оппонентов:
Запишите речь Уоллеса, вклейте в запись запинки кашель шмыганье икание фырканье крики боли страха рыдания апоплексическое захлебывание плач шумное глотание слюней чавканье идиотские звуки совокупления и животных и воспроизведите это на улицах в подземках на парковках или политических митингах.
Наступательное оружие для эскалации гражданских конфликтов:
Никакой мистики. Звуки, характерные для бунта, могут спровоцировать действительный бунт в напряженной обстановке. Воспроизведите полицейские свистки — и полиция явится, воспроизведите звуки стрельбы — и они достанут оружие.
— БОЖЕ МОЙ! НАС УБИВАЮТ!
Гвардеец позже рассказывал: «Раздался выстрел, и мой товарищ с окровавленным лицом осел наземь (оказалось, что в него попали из рогатки). Ну я и решил: началось!» КРОВАВАЯ СРЕДА. ИЗУМЛЕННАЯ АМЕРИКА НАСЧИТАЛА ДВАДЦАТЬ ТРИ УБИТЫХ, ТРИДЦАТЬ ДВА РАНЕНЫХ, ИЗ НИХ ШЕСТЬ — КРИТИЧЕСКИ.
Все как обычно: протестующие мирно вышли на демонстрацию, полиция и национальная гвардия сдерживают их. В толпу затесались десять операторов, у которых под одеждой магнитофоны, управляемые кнопками на лацканах пальто. У них запись бунтов в Чикаго, Париже, Мехико, Кенте, Огайо. Если звук воспроизводимых записей соответствует по уровню громкости уличным звукам, источник не обнаружат. Полиция схватывается с демонстрантами. Операторы сходятся в одной точке. Воспроизведите запись бунта в Чикаго, переходите к следующей стычке, запишите звуки, воспроизведите, продолжайте двигаться. Обстановка накаляется. Вот один коп осел наземь со стонами. Хор визжащих свиней и пародийных стонов.
Можно ли использовать магнитофонную запись спокойнейших полицейских и демонстрантов, дабы погасить уличную стычку? Вполне! Однако начать стычку много легче, чем ее погасить. Примите к сведению: магнитофонная «нарезка» — это оружие. Операторы выполняют ее на ходу: записывают звуки в Чикаго, Париже, Мехико, Кенте и Огайо беспорядочно, вперемешку с окружающими звуками — вот она, «нарезка».
Магнитофонная «нарезка» в качестве дальнобойного оружия, смешивающего и сводящего на нет ассоциативные линии, составленные СМИ:
Контроль, осуществляемый СМИ, зависит от ассоциативных линий. Если их обрезать, ассоциативные связи оборвутся.
Вчера президент Джонсон вломился в шикарные апартаменты, взял трех горничных на прицел в двадцати шести милях к северу от Сайгона.
Можно порезать поток информации и, переиначив его, воспроизвести с магнитофона на улице. Что такое поток ежедневной прессы? Он стартует в утренних газетах, читаемых миллионами людей, которые видят одни и те же слова, рыгая жуя ругаясь хихикая разнообразно на них реагируя. Оправдание действий мистера Каллахана по запрещению крикетного тура по Южной Африке испортили полковнику завтрак. Все реагируют — так или иначе — на газетный мир незримых событий, которые становятся неотъемлемой частью вашей жизни. Процесс можно подвергнуть бесконечной и случайной перекройке. Какой знак вы видите на станции Грин-парк, отрываясь от номера «Пипл»? Кто звонил, когда вы читали свое письмо в «Таймс»? Что вы читали, когда жена разбила тарелку на кухне? Нереальный мир газет существует, потому как его события действительно происходят. Сосредоточьтесь на миллионах людей, одновременно смотрящих «Джесси Джеймса» [28] или «Виргинца» [29]. Международный поток еженедельных новостных журналов всегда продуман на неделю вперед. Вы не замечали, что появление чьей-либо фотографии на обложке «Тайм» — поцелуй смерти. Мадам Нху [30] присутствовала при убийстве мужа и падении правительства. Фервурд [31] появился на обложке — и демон-глист отдал приказ убить его посредством вестника смерти. Библию везде таскал с собой, вредных привычек не имел, ну вы таких знаете. В общем, надежда и опора; читайте в последнем выпуске.
Так смешивайте же новости, телепередачи, биржевые сводки, рекламу и воспроизводите получившийся поток на улице.
Только подпольная пресса может эффективно противостоять растущей власти и самым современным технологиям, используемым прессой официальной, которая желает фальсифицировать, преднамеренно исказить, представить глупыми или просто изъять из обихода информацию, книги, открытия, считающиеся опасными для властей.
Подпольная пресса справилась бы с задачей гораздо лучше, если б использовала технику «нарезки». Например, можно заготовить «нарезку» самой реакционной речи и окружить ее наистрашнейшими картинами. Приправить самыми мерзкими звуками, издаваемыми людьми или животными, и воспроизвести на публике. Приготовьте выпуск-«нарезку» из стенограммы каждой новости по радио и ТВ. Затем обнародуйте результат прежде, чем на прилавках появится утренний выпуск газеты. Забавно видеть заголовок из того, что варилось у вас в голове. Подпольная пресса таким же образом могла бы создать и уникальную рекламную службу. Смешать рекламу одного продукта — слоганы, джинглы — с рекламой других, добавить популярных мелодий и таким образом «слить» продажи. Те, кто сомневается в эффективности этих методик, могут и сами попробовать — дальнейшего убеждения не потребуется. Подобные техники уже давно используют зарубежные спецслужбы и ЦРУ. Десять лет назад они систематически записывали уличные звуки во всех районах Парижа. Помню работника «Голоса Америки» в Танжере и комнату, полную магнитофонов: из-за стены доносились странные звуки. Человек держался замкнуто, коротко здоровался при встрече в коридоре. В его комнату никого не пускали, даже уборщиц. Конечно, есть множество всяких технических наворотов типа дистанционных микрофонов направленного действия. Призыв к молитве муэдзина, смешанный с поросячьим хрюканьем, не стоит того, чтобы шататься по рыночной площади с переносным магнитофоном.
Статья в журнале «Нью Сайентист» от 4 июля 1970 года, страница 470, озаглавлена «Электронное искусство некоммуникации». Автор Ричард К. Френч подробно расписывает техническую сторону дела.
В 1968-м я вместе с Иеном Соммервилем и Энтони Балчем записал собственный голос на кинопленку (ее проще «нарезать»), разбил на своеобразные кадры длительностью в одну двадцать четвертую секунды, затем изменил порядок их следования. Оригинальный посыл утратился, но зато появились новые слова. Я даже узнал собственный голос, сохранился и тон. Дружелюбие, враждебность, эротизм, сарказм, уныние, отчаяние — все сохранится и будет слышно в «нарезке».
Я тогда не знал, что пользуюсь техникой, которая существовала еще в 1881 году… Вот цитата из статьи Френча:
