— Антон, — укоризненно сказала Светлана. — Все это купил Василий Петрович.
— А вы не любите биг-мак? — посмотрел на него Тоник.
— Честно говоря, я не очень люблю широко открывать рот и предпочитаю вместо одного биг-мака взять два гамбургера.
— Так что, Антон, закрой рот и жуй молча, — усмехнулся Виктор.
— Молча не интересно, — возразил Тоник. — Я вот хочу сказать, что если бы не Сашка, то мы бы сейчас за этим столом не сидели.
— А если бы не Профи, — сказал Сашка и положил радиомикрофон на стол, — то у нас бы вообще ничего не вышло.
— Если бы не Алиса, — сказал Профи, — то я бы уже давно кормил рыб на дне Москвы-реки.
— А если бы не Тоник, — сказала Алиса, — я бы с вами никуда не поехала.
— Значит, это ваш жучок, — сказал Виктор. — А я уже подумал, что мной занялись спецслужбы. Если бы не Василий Петрович, я бы мог таких дел натворить.
— А что я, собственно говоря, сделал? Мы с тобой гонялись за собственным хвостом. Вот ребята твои молодцы. Надо бы что-нибудь им подарить.
— Да мы уже с Витей над этим думали, — сказала Светлана. — Может быть, сходить с ними в поход на два дня с ночевкой?
— Ура, в поход, — захлопали все в ладоши.
— А если сходить не на два дня, а на неделю, — веско сказал Петрович. — И не в Подмосковье, а в Грецию.
— А как это можно? — поинтересовалась Светлана. Остальные сидели, открыв рот.
— Да я купил в прошлом году таймшер в Грецию. Один раз съездил — понравилось, но в этом году никак не могу. Мне новую работу предложили и как раз весь август я должен провести в Москве.
— Подожди, а как же мы без тебя сможем туда поехать? — спросил Виктор.
— Это все элементарно оформляется. У меня там двухкомнатный номер в гостинице. Кому-то из вас придется спать на диване или на ковре. Возьмете с собой спальники, зато будете отдыхать все вместе. За месяц мы все оформим. Вам придется платить только за билеты. Но если мы вас оформим как группу, то в целом это будет дешевле, чем обычные билеты на троих человек.
— А что, и я смогу поехать? — не удержался от вопроса Сашка. Ему больше всего на свете не хотелось расставаться со своими новыми друзьями.
— Конечно, — улыбнулся Петрович.
— И я? — тоже спросила Алиса.
— И ты. Я же говорю, что мы оформим вас всех как группу, которая едет, например, изучать английский язык.
— В Грецию? — спросила Светлана.
— А что, там тоже есть школы английского языка.
— Ребята, наливайте себе чаю, — поднялась из-за стола Светлана. — Я принесу конфеты. Виктор, нарежь, пожалуйста, торт.
— Жалко такую красоту рушить, — сказал он, проводя ножом по крему тонкую линию.
— Василий Петрович, это здорово, если мы сможем туда попасть, — сказал Тоник. — Спасибо вам, конечно, огромное, хоть и верится с трудом.
— А что это за место? — спросил Профи.
— Лутраки. Небольшой городок на берегу Ионического моря. Рядом Коринфский канал.
— Правда? — воскликнул Профи. — Это же одно из чудес света. Он пробит в скалах на протяжении восьми километров и соединяет Ионическое море с Эгейским. Назван так по имени древнего города Коринф, в котором жили хитроумный Сизиф и коварная Медея.
— Молодец, — похвалил его Петрович. — Ты неплохо знаешь древнегреческую мифологию. А в Коринф вы сможете съездить на автобусе.
Виктор уже нарезал торт и раскладывал его каждому по тарелочкам. Профи взглянул на Алису, она смотрела в окно и улыбалась своим собственным мыслям. У него сами собой в голове стали складываться стихотворные строчки. Кое-как проглотив торт, он незаметно вышел из-за стола и побежал к себе. Все были заняты разговором, и на его уход никто не обратил внимания.
Дома он достал чистый лист бумаги и написал:
О сколько доброго и светлого огня В твоей душе…
Нужно было закончить эту строку рифмой со словом «огня». Звеня, меня, маня, виня. Не знающей меня. Нет, она же меня знает. Но знает плохо, не так. Нет, лучше сказать, что она меня как-то притягивает. Притягивающей меня. Ужас. Коряво… Волнующей. Уже ближе. Чарующей! Вот удачное слово. А почему огонь светлый? Он же и так огонь. Пусть будет нежный.
Последние две строчки он придумал еще там и теперь сразу записал:
О сколько доброго и нежного огня В твоей душе, чарующей меня. И сколько трепетно-возвышенного света Ты можешь пробудить в душе поэта.
Дальше что-то никак не сочинялось. Профи привык, играя целыми днями с Тоником в буриме, писать четверостишья. Он перечитал свое стихотворение и, вполне удовлетворенный, сложил листок в четыре раза и положил в карман. Оставалось воспользоваться удобным случаем и передать его Алисе. Надо будет ей сказать при этом, что — вот, пришло в голову несколько строчек, — и отдав листок, удалиться. А потом он будет ловить на себе ее загадочный взгляд и грустно улыбаться…
Тоник наконец-то наелся и теперь ему захотелось подышать свежим воздухом. Взрослые увлеченно обсуждали детали предстоящего путешествия, Профи куда-то убежал, а Сашка с наслаждением доедал второй кусок торта.
Тоник взглянул на Алису, она, улыбаясь, тоже смотрела на него. Тогда он, шалея от собственной смелости, кивнул ей, показывая глазами на балкон. Она с еле заметным кивком головы согласно опустила ресницы.
Они осторожно выбрались из-за стола, думая, что этого никто не замечает, и прошли на балкон.
— Ой, как хорошо, — воскликнула Алиса.
Солнце еще стояло высоко над горизонтом и отражалось в каждой капельке отыгравшего свое представление дождя. Все вокруг искрилось и переливалось разными цветами.
Тоник глубоко вдохнул казавшийся чистым после дождя воздух. Алиса стояла к нему спиной и, запрокинув голову, подставляла лицо последним лучам уже не жаркого, ласкового солнца.
С верхнего балкона сорвалась и шлепнулась ей на лоб большая холодная капля. Она от неожиданности резко подалась назад и наткнулась на Тоника.
Ему ничего другого не оставалось, как мягко взять ее за плечи. Она замерла. Потом медленно повернулась к нему и, подняв голову, взглянула прямо в глаза. Таких красивых глаз, наполненных внутренним сиянием, он еще не встречал никогда в жизни. Хотелось утонуть в них, раствориться и ни о чем не думать. У него опять закружилась голова, и он почувствовал, не увидел, как к нему приближается лицо Алисы, ее губы…
Если бы не предательский скрип балконной двери, Профи успел бы вернуться назад незамеченным. Но они увидели его мгновенно побледневшее лицо и обо всем догадались. Так он подумал. Но на самом деле они сейчас могли думать только о себе. Увы, больших эгоистов, чем влюбленные, в мире не бывает. А они, кажется, действительно влюбились.
