В конце концов в удаленной от человеческого жилья роще ей удалось отыскать небольшой родник, бьющий прямо из-под земли.
Рена, неуклюже помогая себе крылом, стащила с шеи ожерелье Идрес. Вновь обратившись в человека, она приникла к роднику и долго, захлебываясь, пила чистую ледяную воду. Потом устроилась на плаще под разросшимся кустом и мгновенно заснула.
Проснулась она на заходе солнца. Поев овсяных лепешек и лесных орехов и запив родниковой водой, Рена свернула плащ, сунула его в походную сумку и попыталась продумать, что делать дальше.
Как в этом огромном замке отыскать Тайрона? Может быть, воспользоваться Кольцом Вызова? Но тогда ей придется нести его в когтях, и часовые могут заметить отблеск камня в лунном свете.
Рена решительно накинула ожерелье на шею. Сначала появился знакомый гул в ушах, потом все завертелось перед глазами. Исчезло привычное ощущение холода, тепла, острее стали восприниматься звуки, запахи, а глаза улавливали теперь малейшее движение даже в туманной дали. Она вцепилась когтями в ремень сумки и взлетела над верхушками деревьев.
Было совсем темно, когда она достигла Эдранна. Осторожно приблизившись, она парила высоко над сторожевыми башнями, чтобы углядеть часовых, которым и в голову не приходило следить за птицей.
Отдавшись течению невидимых воздушных потоков, она кружила над самой высокой башней. Волны защитного волшебства касались легкого птичьего тела. Но защитное заклинание опасно только для человека. Рена спокойно снижалась.
Если башня окружена защитой, значит, тут сам Андреус или его пленник, Тайрон.
С бешено бьющимся сердцем она устремилась вниз, к башне и заглянула в узкое темное окно. Внутри башни клубилась тьма, но ее острые совиные глаза разглядели Тайрона, лежавшего на полу. Он был неподвижен, словно мертвый.
Она сделала круг и снова оказалась напротив окна. Створки его раскачивались на ветру и угрожающе скрипели. Сова не может парить на одном месте, как гриф, и ей пришлось сделать еще круг. Ожерелье на шее раскачивалось, готовое вот-вот соскользнуть…
У-уф! Рена сложила крылья и нырнула внутрь башни. Оконные створки с грохотом захлопнулись. Кувыркнувшись в воздухе, она шлепнулась на пол.
Ожерелье соскользнуло. Воздух взревел и закружился вихрем. Тело Рены запылало, словно ее ожгло крапивой. Когда волшебство рассеялось, она поднялась, неожиданно ослепнув от обступившей тьмы.
Щелчком сотворив крошечный ведьмин огонек, Рена огляделась. Тайрон лежал у книжного шкафа, странно незнакомый в этой серой тунике и широких штанах.
Она подошла ближе, склонилась над неподвижным телом. Рядом с Тайроном лежала открытая книга. Но стоило ей протянуть руку, как отчетливо ощутилось покалывание защитного волшебства. Вот что его погубило!
— Тайрон! — позвала она. — Очнись. Я тут!
Конечно же никакого ответа. Она попыталась разрушить защиту, но вдруг обнаружила, что это ей не под силу. После трех или четырех неудачных попыток Рена прибегла к последнему способу заклинанию тяжести. На какое-то мгновение она почувствовала, как злое колдовство выдавливается из Тайрона. Однако ей не хватило сил удержать заклинание, и ее волшебство растаяло, утекло, как вода между пальцев. Все бесполезно!
«Теперь твоя очередь, — подумала Рена, обращаясь к неподвижному Тайрону. — Только услышь меня, только услышь…»
Она выхватила из сумки Хрустальный Кристалл и всеми мыслями устремилась к Тайрону.
И почувствовала слабый ответ.
«Рена! Где ты?»
— Я тут, с тобой! — вскричала она. — Ты меня слышишь?
«Я больше ничего не могу слышать, будто превратился в камень».
— Я попыталась сотворить заклинание тяжести, снять с тебя окаменение. Но пока ничего не вышло. Помоги мне.
«Ты верно угадала. Это каменное колдовство. Я подскажу тебе слова заклинания».
— Я готова.
«Афтас…»
— Афтас… — выдохнула Рена, раскалывая, дробя в воображении каменную глыбу Одно за другим повторяла она незнакомые слова заклинания, каждый раз представляя, как крошится, превращается в песок твердое тело камня. Голова ее звенела, ладони горели, словно она окунула их в жидкое пламя.
Последним усилием воли Рена представила себе ожившего, освобожденного от каменной оболочки Тайрона и, хлопнув в ладоши, громко выкрикнула:
— Нафат!
Тайрон застонал и шевельнулся.
— Спасибо, Рена, — прошелестел он сухими губами, глядя на нее.
Она беспечно улыбнулась.
— Обожаю играть в палочки-выручалочки, — хмыкнула она. — Чем тебе теперь помочь?
— Воды…
— Где? — Рена огляделась и увидела серебрящиеся бока высокого кувшина. — Вода в нем не отравлена?
Тайрон слабо качнул головой.
Рена нашарила на столе чашку, наполнила ее и опустилась рядом с Тайроном на колени.
«Как я вытащу его отсюда? — с отчаянием думала она. — Он не может даже сесть, не говоря уже о том, чтобы ходить».
Но вода подействовала на него удивительно. После двух-трех глотков Тайрон приподнялся на локте, взял чашку из рук Рены и осушил ее залпом. Потом протяжно и с облегчением вздохнул.
— Еще немного, и ты умер бы от жажды, — сказала Рена.
— Каменное колдовство сохраняет жизнь жертве до возвращения Андреуса, — мрачно объяснил Тайрон. — Давно я тут?
— Не знаю, но я, поняв, что ты в беде, добиралась сюда несколько дней, — тихо проговорила Рена. — О том, где ты, сказала Идрес.
— Идрес, — пробормотал Тайрон, не отрывая хмурого взгляда от валявшейся рядом раскрытой книги. — Не касайся ее, — предупредил он.
— И не собиралась, — хмыкнула Рена, зажигая в ладони крохотный ведьмин огонек и направляя его свет на страницы опасной книги. — Ух! Что это за странные чернила? Неужто кровь?
— Да, книга написана кровью, — подтвердил Тайрон.
Рена с отвращением засопела.
— Не поверю, чтобы Андреус не знал, что на случай, если кончились чернила, можно писать свекольным соком.
Тайрон коротко засмеялся.
— Уверен, это не случайность.
Рена присела на корточки.
— Глупые выдумки. — Она представила, как режет палец и выдавливает кровь. Ее передернуло. — Это же больно!
— Может быть, это не его кровь, — предположил Тайрон. Он задумался. — А вдруг знаки, изображенные в этой книге, имеют силу лишь в том случае, если написаны кровью?
— Ты можешь прочесть?
— Книга, кажется, написана на языке джуран. Это все, что я успел понять прежде, чем окаменел.
— Джуран… — Рена оторвала взгляд от испещренной непонятными значками страницы. — Плохо. Припоминаю, когда я была совсем крохой, то слышала страшные истории, которые рассказывали постояльцы нашей гостиницы. Император народа джуран был ужасен.
