– Но, когда в школе каникулы, он сможет ночевать у нас?
Чтобы не врать, Элен пришлось придумать отвлекающий маневр:
– Давай помогу тебе ополоснуть волосы!
Она вошла в ванную и пощекотала дочку сквозь мыльную пену, которая доходила той до самого подбородка.
– Вéро, тебе придется поторопиться! Надо еще одеть тебя и причесать. Поговорим потом. Твой папа тебя обожает, и это замечательно, правда?
Вероника брызнула на мать водой и расхохоталась. На Элен был пеньюар, поэтому она и не подумала отстраниться. Они с дочкой часто подтрунивали друг над другом, много играли и смеялись. Да и эта суббота началась радостно, как и подобает праздничному дню: в небе ярко светило солнце, сад сплошь покрылся цветами. Разве может быть настроение не радостным?
– Перед выходом нарвем для Сандрин цветов? – предложила она дочке.
Вероника от удовольствия захлопала в ладоши. Элен, которая как раз помогла ей выйти из ванны и начала ее вытирать, не удержалась, чтобы не расцеловать ребенка.
– Солнышко мое, я так сильно тебя люблю!
На несколько часов забыть все тревоги, все страхи и улыбаться, наслаждаться свежим воздухом, красотой окружающей природы… Элен ощутила, как поток жизненной энергии наполняет ее худенькое тело. По спине пробежала дрожь странного нетерпения…
– Элен, ты выглядишь божественно!
Сандрин встретила подругу этим восторженным возгласом. Бернар поспешил к ним присоединиться.
– Александр, твои дамы затмевают солнце! Вероника – такая же красавица, как и ее мать!
Элен попыталась возразить, сказала, что комплимент совершенно ею не заслужен. На самом же деле в этом длинном, до лодыжек, платье из струящейся легкой ткани глубокого зеленого цвета с синеватым отливом она была похожа на красавицу сирену. Наряд выгодно оттенял ее белую кожу и золотистые волосы. Сад, в котором проходило празднество, был со вкусом украшен, и в нем собралось уже около трех десятков гостей, развлекавших друг друга разговорами и шутками.
Элен чувствовала себя неловко, поскольку успела отвыкнуть от общества. Несколькими годами ранее, когда она еще давала концерты, то же чувство Элен испытывала перед выходом на сцену. В саду у Бернара и Сандрин было не так многолюдно, как в концертном зале, но и теперь все взгляды немедленно обратились на вновь прибывшую супружескую чету – на нее и Александра. Супруг Элен был сегодня в элегантном черном костюме и белой рубашке. Глядя на его по-мужски красивое, гармоничное лицо, Элен невольно вспомнила времена, когда он носил сутану священника. Взгляд его черных глаз – проницательный и магнетический, наводящий на мысль о каком-то тайном горе, – придавал Александру неотразимое обаяние.
– Аперитив, Элен? – предложил Бернар, от которого не укрылось замешательство молодой женщины. – Хочу представить тебя своим друзьям.
– Так ли это необходимо? – шепотом спросила Элен.
Александр инстинктивно взял жену под руку. Это прикосновение подействовало на Элен успокаивающе, и она не отняла руку.
– Элен, посмотри на Веронику! Она так любит играть с другими детьми!
И действительно, девочку уже приняли в веселую детскую компанию, в которой верховодили Бертран и Натали, дети доктора. Сандрин устроила все наилучшим образом: коктейли, холодные закуски, овощная нарезка и тосты были поданы на длинном столе, покрытом белой скатертью. Хорошая музыка, смех, гул разговоров – эта атмосфера праздника располагала к расслаблению и приятному общению.
Бернар решил, что долгие официальные представления не понадобятся. Среди гостей были их общие с Элен знакомые, а также родители учеников ее музыкального класса. Поэтому, взяв ее за руку, молодой доктор провозгласил:
– Дамы и господа, давайте поприветствуем очаровательную Элен Монсеваль, прославленную пианистку, которая оставила сцену ради того, чтобы передать свои умения нашим дорогим детям!
Послышался одобрительный шепот, вежливые аплодисменты. Порозовевшая от смущения Элен с укором посмотрела на Бернара, но тот, смеясь, отмахнулся:
– Думаю, пара новых учеников тебе не помешает!
К ним подошел красивый мужчина. Высокий, кареглазый, с волнистыми каштановыми волосами и мужественными чертами лица, он с первого момента производил очень приятное впечатление. Поклонившись Элен, он взял ее руку, едва ощутимо коснулся ее губами, а потом сказал:
– Элен Монсеваль! Я счастлив выразить наконец вам свое восхищение и благодарность за удовольствие, которое я получал на ваших концертах!
Голос у него был низкий, немного хрипловатый. Элен растерялась и не знала, как ей себя вести. Александр нахмурился: происходящее ему совершенно не нравилось. Незнакомец между тем продолжал весьма учтиво:
– Я был на двух ваших концертах несколько лет назад. Ваше мастерство, присущая вам блестящая техника исполнения… И, когда вы играете, сразу чувствуется, что вы делитесь с публикой частичкой своей души! Очень жаль, что вы оставили сцену…
– Благодарю вас, – только и смогла прошептать Элен.
Сандрин, как раз проходившая мимо с блюдом, воскликнула:
– А, Кентéн, вижу, вы с Элен уже познакомились. Наконец твое давнее желание исполнилось!
Эта фраза магическим образом вернула Элен самообладание. Она обратилась к своему поклоннику:
– Где именно вы меня слушали, мсье?
– В Париже и Бурже. Вы тогда были в белом платье и так походили на ангела! Ангела, одержимого страстью к музыке.
– Тогда я была молода…
– Поверьте, вы совершенно не изменились! Но почему вы перестали концертировать?
– Двумя словами на этот вопрос я не смогу ответить.
Александр молча слушал их диалог. Ревнивец по натуре, он все же не хотел показывать жене, насколько этот мужчина и его поведение ему неприятны, поэтому воспользовался простым предлогом, чтобы ее отвлечь:
– Дорогая, мы должны отдать должное приготовленным Сандрин деликатесам! Идем к столу!
– Как пожелаешь…
Кентен Мейро последовал за ними, держась на некотором расстоянии. К нему тут же подошла привлекательная девушка, и он не смог уклониться от беседы. Когда Бернар, которому хотелось, чтобы все гости чувствовали себя комфортно, подошел к Элен и Александру, он сразу заметил, что между ними что-то произошло.
– Друзья мои, что скажете о кулинарных талантах моей обожаемой супруги?
– Они достойны высочайших похвал! – с легкой улыбкой заверила его Элен.
Зазвучала новая мелодия, и на лужайку вышли первые пары, желающие потанцевать. Сгущались сумерки, и в саду зажглись развешанные на деревьях разноцветные фонарики.
Доктор подал Элен руку:
– Прошу, подари мне этот медленный танец!
Она согласилась, хотя бы уже для того, чтобы оказаться подальше от Александра. Тот со вздохом взял очередной бокал шампанского. Он чувствовал себя ужасно одиноким среди этих людей, с виду таких беззаботных и счастливых. Метрах в двадцати от него Элен танцевала с Бернаром. Молодая женщина сразу же рассказала своему доктору и другу о размолвке, которая только что произошла между ними с Александром.
