Кэрол тряхнула головой.
– Аммаджи, вы видели вон там в толпе садху? Садху? – Кэрол тыкала пальцем в суетящийся народ.
Аммаджи невинно покачала головой.
– Садху-баба? Шива-баба? – переспросила она и тут же ответила: – Нэй.
10
На обратном пути Аммаджи освободила Кэрол от должности водителя, и теперь они вместе сидели, откинувшись, на заднем сиденье джипа, и молча смотрели в окна.
Ярмарочная канитель осталась позади, превратилась в прошлое. За окнами проплывали ласкающие глаз пейзажи, в теле чувствовалась приятная усталость, и Кэрол вдруг вспомнила, что прошла всего неделя с тех пор, как она приехала в Нагир. Всего неделя, а ей кажется, будто она прожила здесь целую жизнь. Так много произошло за эту неделю. Но самым главным было то, что произошло у нее внутри: состояние наполненности и полета теперь ни на миг не оставляло ее. В ее сердце прочно поселилась любовь.
Крис. А может, заглянуть сейчас к нему и вернуть его книгу и мазь? Они только что проехали мимо замка и через несколько минут будут проезжать мимо его кафе.
Кэрол повернулась к Аммаджи и тронула ее за плечо. Аммаджи взглянула на нее.
– Аммаджи, мне нужно увидеть сегодня одного человека, – пролепетала она, отчаянно жестикулируя. – Я должна зайти в кафе «Рассвет».
Аммаджи обо всем прочла по ее глазам.
– Джао. Челло джао, – сказала она серьезно и по-матерински потрепала Кэрол по плечу.
У «Рассвета» джип остановился. Кэрол побледнела, похолодела, дрожащей рукой прикоснулась к руке Аммаджи и вышла из джипа.
На веранде кафе горел свет, но никого не было. Кэрол шла по тропинке, как человек, которого ведут на казнь, – медленно, слегка покачиваясь, потупив взгляд, без единой мысли в голове. Поднялась по ступенькам, сбросила у порога туфли. Из кафе доносилось пение «Битлз». Кэрол приподняла занавеску и робко, как и в первый раз, вошла.
В зале было многолюдно. Почти за всеми столиками сидели небольшие компании. За одним из столиков устроились Клаус, Лоран, Дарси, Саймон. Криса среди них не было. И Линды тоже.
– Эй, привет, Кэрол! Рад снова видеть тебя, и добро пожаловать в нашу тесную компанию! – радостно крикнул ей Саймон, первым заметив, что она вошла. – Ребята, смеющаяся апсара вернулась!
На Кэрол устремилось множество взглядов – знакомых и незнакомых. Знакомые взгляды смотрели на нее с необыкновенным теплом. Она облегченно вздохнула, и ее лицо озарила улыбка. До чего же приятно было снова видеть искренние лица друзей Криса! И ее новых друзей. Она подошла к их столику, и Саймон с Клаусом охотно потеснились, освобождая для нее место.
– Я тоже очень рада видеть вас всех, – растроганно сказала она и села.
– Тебе очень идет индийское платье, – сказал Клаус, оглядывая ее наряд. – И особенно этот безумный огненно-красный цвет.
– Он олицетворяет пламя страсти, очищения и мудрости, – добавил Лоран.
– В Индии женщины надевают красное сари, когда выходят замуж, – заметила Дарси, подмигнув ей.
Кэрол слегка растерялась.
– Спасибо за комплименты и ценную информацию, – сказала она и вдруг стала оправдываться: – Это платье подарила мне женщина из той семьи, в которой я живу сейчас. Ведь вы знаете, что я переехала?
– Весь Нагир, благодаря Крису, знает об этом. Но ни Крис, ни весь остальной Нагир не знают, где находится твой теперешний дом, – сказал Саймон.
Значит, он искал ее по всему Нагиру. И не смог найти. Неудивительно. Дом Аммаджи – последний дом за галереей Рериха, со стороны дороги его совсем не видно, он полностью скрыт за буйным садом.
– Я, собственно, зашла, чтобы вернуть ему его книгу и мазь, – смущенно пролепетала Кэрол.
– А как же мы? Разве тебе не хотелось снова увидеть наши глупые, счастливые физиономии? – обиженно протянул Саймон.
– Я не удивлюсь, если Кэрол ответит «нет», – сказала Дарси и взяла Кэрол за руку. – Иди в кухню. Он там и ждет тебя. Иди, не бойся.
И снова множество сочувствующих, понимающих глаз уставилось на нее.
Кэрол колебалась.
– Иди к нему, Кэрол, – спокойно и убедительно продолжала Дарси. – Иди.
Кэрол встала. Подойдя к ширме, скрывающей кухню, помедлила, затем осторожно отогнула ее.
В тот же миг Крис поднял голову. Их глаза встретились, и Кэрол заметила, как он резко побледнел. Они долго молча смотрели друг на друга, словно провалившись в вечность.
Наконец его бледные губы нежно прошептали:
– Девочка… милая…
Она стояла молча. В глазах у обоих блестели слезы. Сердца беспощадно колотились. Он подошел к ней, взял ее руку в свои, поднес к губам и стал осыпать поцелуями хрупкую кисть, теплую ладошку, тонкие пальцы.
– Я так ждал тебя, – сказал он, подняв на нее глаза.
Она моргнула, и две большие слезы скатились по ее щекам. Он притянул ее к себе, обхватил руками, прижал к груди. Большим пальцем стер слезы со щек и наклонился к губам.
– Я так ждал тебя.
Теплый шепот коснулся ее губ, она закрыла глаза и потянулась к его губам. И он снова целовал ее: упоительно, трепетно. Каким долгожданным, выстраданным, желанным был этот поцелуй для них обоих!
Наконец, задыхаясь, он прервал поцелуй.
– Я должен тебе рассказать…
– Не надо. Это теперь не важно, – перебила она. – Я все сама знаю. То, что видят глаза и слышат уши, не может быть правдой. Правда – внутри.
Он улыбнулся и любовно потрепал ее по щеке.
На плите в кастрюле что-то яростно кипело.
– Что там у тебя кипит? – спросила она.
– Были спагетти. Теперь, наверное, клей.
Она рассмеялась.
– Я помогу тебе сварить другие.
– Хорошо, принимайся, а я схожу извинюсь перед заказчиками и попрошу их подождать еще немного.
Он выглянул за ширму. В зале кафе не было ни души. Всех посетителей словно волной смыло. Только «Битлз» продолжали задорно бренчать гитарами и чувственно петь про любовь.
Крис рассмеялся.
– Они все подло сбежали! Все до единого! И большинство из них ушли голодными!
– У тебя замечательные друзья, – усмехнулась она.
– У нас, – поправил он.
– У нас, – согласилась она.
Он снова приблизился к ней и обхватил ладонями ее плечи.
– Прости меня, девочка. Я…
– Ты не виноват, – перебила она. – Это демоны прошлого, и мы победили их.
Он нежно поцеловал ее в нос.
– Спасибо. И знаешь, за эти два дня я понял что-то очень важное.
