Глава 5. Праздник непослушания страху
Теперь нам осталось последнее и самое важное – научитсяблокировать те положительные подкрепления, благодаря которым наши страхи исуществуют. Не будь положительных подкреплений, не найди мы для себя выхода изситуации страха, не спасись мы от него бегством (таким же, впрочем,виртуальным, как и сами наши страхи), не было бы и беспокойства загодя, не былобы и тревог на пустом месте, не было бы и неврозов.
О том, насколько это важно – уметь видеть и блокироватьположительные подкрепления наших страхов, мы уже говорили в третьей главе этойкнижки. Сейчас я постараюсь не повторяться, если же вы что-то подзабыли,просмотрите третью главу – «Формулу страха» – прямо сейчас, до того как мыперейдем к конкретным психотерапевтическим техникам.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Что ж, нам остается посмотреть на проблему бегства спсихотерапевтической точки зрения. То, что мы с завидной регулярностьюсовершаем разного рода побеги от собственного страха – факт очевидный и дажеобсуждению не подлежит (в противном случае у нас бы не было такого большогоколичества невротических страхов). Но есть проблема – мы не замечаемсобственного бегства, часто расцениваем его, как проявление здравого смысла,говорим: «Береженого бог бережет».
Бог же, как мне представляется, бережет нас в соответствии скакими-то своими усмотрениями и пристрастиями. А вот страх – он и не бережет, ине тот, на самом деле, субъект, которому бы следовало доверять своюбезопасность. Для животных он, разумеется, защитник хоть куда! Но вот в нашем,человеческом обществе, в нашем мире – и сложном, и неоднозначном – он,безусловно, проигрывает. Впрочем, не он, а мы с вами, доверяющие этойбезнадежно устаревшей технике.
Разберем на примере человека, страдающего страхом сердечногоприступа, предпринимаемые им попытки бегства от грозящей ему опасности. То, чтоот сердечного приступа не убежишь, а скорее прибежишь к нему – это мы сейчасобсуждать не будем, поскольку логика и страх, как мы с вами уже хорошо знаем,друг с другом никак не соприкасаются. Если же они и соприкасаются, то, ксожалению, страх побеждает и получается такая гремучая смесь, что уж лучше быони никогда не знали о взаимном существовании.
Итак, молодая женщина полагает, что у нее есть риск умеретьот инфаркта миокарда и смерти этой она ужасно боится[20]. Какже она пытается убежать от своего мнимого гипотетического инфаркта? Во-первых,у нее есть то, на что можно рассчитывать – это врачи и таблетки.
По врачам она ходит регулярно, с неослабевающим интересом,как искусствовед по художественным галереям, временами, впрочем, вызывает ихбригадами прямо к себе домой по заветному номеру «03». С таблетками она и вовсене расстается – «с ними спокойнее»: дома «аптека» из всех возможныхлекарственных средств («вдруг что!»), а в сумочке те, что помогают (какправило, «Корвалол», «Валокардин», «Валидол» и «Феназепам» – успокаивающие ипротивотревожные препараты). Разумеется, ничто так не радует эту женщину, каквозможность обратиться к врачу или сознание того, что у тебя в кармане есть «навсякий случай» спасительная таблетка! Отчего такое удовольствие?! Причинапроста и тривиальна – с ними спокойно, а потому для таких людей подобные вещи –излюбленные средства бегства.
После того, как все сказано и сделано, всегда оказывается,что сказано намного больше, чем сделано.
Альфред Ньюмен
Во-вторых, бегство можно реализовать через знание инепосещение «поганых мест». У каждого человека, страдающего вегетососудистойдистонией, есть свои «поганые места». На самом деле, конечно, это места какместа, ничего такого особенного в них нет. Но однажды нашим «героям» стало вэтих (или похожих на них) местах «плохо» – было дурно, голова кружилась,воздуха не хватало, сердце из груди выпрыгивало, короче говоря, классическийнабор невротика. В результате в голове замкнуло, причем в прямом и переносномсмысле, образовалась условно-рефлекторная связь. Сами эти места, один ихвнешних облик или же просто напоминание о них стали вызывать вегетативныеприступы.
К таким местам, как правило, относятся: общественныйтранспорт, публичные места (театры, магазины и т. п.), большое скопление людей,или же, напротив, их отсутствие, «открытые» и «закрытые пространства»...Избегание этих мест, таким образом, становится наибольшим из возможныхудовольствий. Страшно оставаться одной – вызови с работы мужа; страшно ехать наметро – возьми такси или с двумя пересадками на автобусе; страшно стало втемном зале оперного театра – беги на свежий воздух; пугает магазин – отправьтуда сына; боишься открытого пространства – используй механические средствапередвижения, и т. д., и т. п. Очень помогает! Легче становится до неприличия!
Но, конечно, самое излюбленное бегство всегда осуществляетсяв голове. Например, когда человек сидит у себя дома и думает о том, что бы емутакое сделать, чтобы спастись от грядущего «инфаркта». Кому позвонить спросьбой о помощи, где выяснять, в чем причина недомогания, как уменьшить егопроявления, что сделать для предотвращения повторения приступа. Суета,беспокойство, смятение – все это признаки поиска средств спасения.
Человек, который искренне не рассчитывает на избавление оттого или иного недуга, и понимает, что нечто неизбежно, а потому это просто надопройти, не предпринимает таких попыток, не суетится – в целом, гораздоспокойнее и рассудочнее. Сформируется ли у него впоследствии страх? Конечно, онпочувствует испуг, и если это произойдет, ему будет неприятно. Но страхвозникнет только в том случае, если он станет думать о возможных будущихнапастях, т. е. придумывать себе поводы побояться.
