— Кажется, я не очень долго гулял, — продолжал он, придвигаясь к ней. — Даже не могу вспомнить, сколько — несколько минут или час. Но когда вернулся домой, чуть ли не бегом — тебя уже не было. Я понял, что все погибло, я потерял тебя навсегда.
— Но все же не отчаялся, — хрипло шепнула она ему и посмотрела на него так, что Билл на время онемел, пока не утешился сладостью ее поцелуя. Наконец он оторвался от нее и посмотрел ей в глаза.
— Я так страдал без тебя, Келли, я так любил тебя, что просто не мог тебя потерять. — Он опять нежно поцеловал ее, и, когда Келли снова увидела его глаза, они были полны любви к ней. — Скажи мне еще раз те слова, которые я так жажду услышать, любовь моя, — попросил Билл. — Те слова, которые ты сказала мне когда-то. Только эти слова вернут моему сердцу покой — скажи, что ты не просто привязана ко мне.
— О, Билл! — воскликнула Келли, переполненная чувствами. Взгляд Билла, все в нем говорило ей, что теперь она может ему доверять, что он любит ее. — О, Билл, я так люблю тебя!
Часы тикали, минуты бежали, но Билл не мог утерпеть, чтобы не поцеловать ее еще раз. И он принялся целовать ее в жадно открытый рот, в глаза, покрыл поцелуями все лицо и так крепко сжимал ее в объятиях, словно не хотел больше никогда отпускать.
Наконец Билл отпрянул, насытившись любовью, которая светилась у нее в глазах, и вспомнил, что скоро они предстанут перед алтарем.
— Я тоже люблю тебя, моя единственная, — повторил он, держа ее лицо в своих ладонях. И с самым серьезным выражением лица спросил: — Ты перейдешь со мной через дорогу, Келли? Скажи, моя дорогая, согласна ли ты стать моей женой?
— Да, Билл… да, я согласна, — ответила она без колебаний так же серьезно и увидела, как лицо его озарилось счастливой улыбкой.
Билл вскочил, потянув ее за собой, вынул из лацкана красную розу и прикрепил к ее платью. Только от прикосновения его пальцев вся кожа Келли покрылась мурашками.
— Когда мы приедем в Суррей, там тебя ждут целые охапки цветов, — сообщил он, хотя и одной розочки переколотой с его пиджака на ее платье, было вполне достаточно, чтобы ее глаза заволокло слезами.
Затем, неспешно насладившись еще одним поцелуем, Билл крепко обхватил ее одной рукой и прижал к себе, не особенно заботясь, если, вдруг кто-то заметит, пока они переходят дорогу, что он ее обожает. А пока они шли через дорогу, он коротко сказал, что после венчания их ждет прием в доме дяди.
— А почему не у тебя? — хотя на самом деле ей было все равно, важно только, что они идут вместе, обнявшись, и Билл крепко, по-мужски прижимает ее к себе.
— Ко мне далеко ехать, — ответил он и заглянул ей в глаза. — А потом, мне не хочется, чтобы кто-нибудь остался у нас на ночь, знаешь ли. — И добавил с шаловливым видом: — Нам надо будет сегодня пораньше лечь спать — мы ведь завтра очень рано вылетаем.
— Да, твой отпуск! — вдруг вспомнила Келли.
— Наш медовый месяц, — поправил он.
Они стояли перед дверями церкви, Билл крепко держал ее за руку и вдруг стал сразу серьезным, собранным. Они шли по проходу, и знакомые, родные лица им улыбались. Друзья, все семейство Макгаурен, в первом ряду слева — Люси, Хью и обе их дочери…
Келли удивленно взглянула на Билла, и он понял, что она хочет спросить, как они все здесь оказались. Но вскоре все это забылось, кроме одного великолепного мига: они с Биллом стояли перед священником, и Билл решительным, беспрекословным голосом поклялся любить ее вечно.
Обручальное кольцо скользнуло на безымянный палец и пришлось Келли как раз впору. Билл обернулся к ней, посмотрел ей в глаза и прошептал, не замечая никого вокруг:
— Веришь ли ты мне, моя дорогая жена?
— Да, Билл, — торжественно произнесла Келли, тоже не видя никого, кроме него. — И всегда буду верить.
