Они отъехали в соседний темный переулок между двумя развалившимися от времени давно заброшенными домами.
Однако, разговор получился коротким. Внятную беседу испортил вечно горячившийся Пузырь. Распаленный явным недоумением Роберта и его постоянным «не знаю», он принялся истерично размахивать ножом у пленного перед носом. Саня не успел остановить разошедшегося дурака. Он отвлекся на мгновение — по телевизору диктор восторженно заорал: «Гол!» — а когда повернулся, все было кончено.
Роберт лежал у распахнутых дверей микроавтобуса, из его горла торчал нож, а грудь в темноте казалась лакированной.
— Ты чего, б…, сделал?! — возмутился Сашок, ткнув Пузыря в зубы. — Он же нам живым нужен был!
— Поздно, — грустно констатировал Бак, выдергивая нож.
— Тупой гад! — со злостью сказал Саня. — Дурак! В машину его!
— А на фига? — потирая челюсть, поинтересовался Пузырь.
— Что б было «до фига», — отозвался Сашок. — Что ж мы его, тут бросим?
Он достал телефон.
Особой злости к Пузырю он не испытывал. Ему и самому хотелось оборвать все эти глупые «не знаю». Как в детском саду, в самом деле. Но дисциплина должна же быть на работе!
— Я тебя честно предупреждаю, Пузырь, — произнес Саня, набирая номер Немченко. — Шеф на тебя очень обидится. Так что, садись в машину, молись и готовься.
Максим Дронов
1
Тензор позвонил уже ближе к ночи.
Дронов машинально посмотрел на часы. Было почти одиннадцать.
— Добрый вечер, Максим, — поздоровался интеллигентный некромант. — Это снова вас Тензор беспокоит.
— Добрый, — буркнул Дронов. Он уже собирался спать. — А меня уже насчет вас просветили. Я в курсе кто вы такой и чего добиваетесь, господин Тензор.
— Господин?… Хм… Вы что, там, в «Полночи» поумнели, что ли разом? И чего же я добиваюсь?
— Если коротко, — сказал Максим, — мне посоветовали, с вами не вязаться.
— Не вяжись с некромантом, — фыркнул Тензор. — Что ж, Петровский плохого не посоветует. Вам, очевидно, наговорили про меня черт знает что?
— Э… Я не интересуюсь отношениями нашего руководства с частными лицами, — корректно произнес Максим отрепетированную с Виктором домашнюю заготовку. — Меня интересует лишь судьба моего друга и, отчасти, его девушки. Если имеет смысл упоминать ее в таком контексте. Больше ничего.
— Ну, что же, — помолчав, сказал Тензор. — Если только так, то — извольте. Завтра в полночь, плюс-минус десять минут, приезжайте за своим другом. Участок двести тринадцать. Это с западной стороны, у леса. Вашему другу и Наталье будет трудно выбраться самим с кладбища в такое время. И еще просьба. Возьмите девушке что-нибудь теплое… Зима на дворе, а у нас, в отличие от, скажем древних народов, не принято хоронить с личным гардеробом. Ну, там шубу или пальто какое-нибудь. В общем, настоятельно прошу. Договорились?
— Да.
— И последнее… — Тензор сделал многозначительную паузу. — Конечно, приедете вы не один. Это ясно и мне, и вам. Поэтому, прошу вас передать руководству «Полночи», а в особенности начальнику вашего костоломного отдела, как его, Гарин, да, кажется, что завтра они просто потеряют время, надеясь, встретится со мной. Я не готов еще засвидетельствовать им свое почтение. Но скоро я сделаю это. Лично.
— Передам, — кивнул Максим. — Это все?
Тензор помолчал.
— Вроде бы, да, — сказал он. — Итак, до завтра.
2
Дронов еще приходил в себя, когда в его кабинете появился Гарин.
— Теплая дружеская беседа, — констатировал он с усмешкой. — Тебя очаровали?
— Да нет… Просто… — Максим развел руками. — Как-то все это в голове не укладывается. Это же событие, переворачивающее все с ног на голову. Все представления о жизни и смерти. А он так спокойно о нем говорит, — Дронов замялся, подбирая слово. — Казенно, что ли?
— Позерство, — отмахнулся Виктор, присаживаясь на край стола. — Обычное позерство. Значит, все-таки, завтра. Двести тринадцатый участок — это рядом с вторым входом, я уже по плану посмотрел. Тем лучше, не придется плутать по кладбищу.
— А вы разве тоже поедете?
— Тебе же нужна машина на кладбище в полночь? Хотел бы я посмотреть на таксиста, готового в такое время по кладбищам шляться. Или ты желаешь пообщаться с Тензором без свидетелей?
— Нет.
— Значит — завтра… — Виктор потер руки. — Завтра, наконец-то, мы его накроем.
— А как же Вепрь?
— А что — Вепрь?
— Сумеет ли он найти оружие?
— Не знаю, — нахмурился Виктор. — Времени, конечно, в обрез. Но я тебе скажу так: Тензора я и голыми руками прищучу.
— Все, почему-то, думают только о нем, — сказал Максим глухо. — Почему никто из вас не подумает о моем друге, а?
— Да вытащим мы его, — махнул рукой Гарин.
— Я не об этом. Я о нем и его девушке…
— А… А, ты уверен, что Тензор ее действительно оживит? Ты уверен, что после оживления она останется нормальной? Ты же слышал о Житцове сегодня. Ты хотя бы, «Кладбище домашних животных» читал?
— Вы любите Кинга? — искренне удивился Максим.
— До прихода в компанию я вообще редко читал, — признался Виктор. — Теперь — да, начал. Кинга, Лавкрафта, По, Баркера… Мистика и ужасы, одним словом… Надо же говорить с нашими на их языке, верно? Например, Вепрь… Ну, ладно… Так читал, нет?
— Читал и кино смотрел…
— И что?
— Это — выдумка, вот что. А завтра будет реальность. Тем более, что Тензор сказал — оживление человека равносильно включению телевизора. Почему же никто из вас, руководства «Полночи», не думает о ней и моем друге?
— Не думает? А что тут думать? Ну, оживит ее Тензор. Заберем их обоих, с другом твоим, а Тензора — в изолятор. Не оживит, так друга твоего одного заберем, а Тензора опять-таки в изолятор. Вот и все, Максим. Просто… Ты, что, серьезно думаешь, все пройдет, как обещал Великий и Ужасный? Ты в детсаду, что ли?
— А вы думаете, нет?
— Я уверен, — ответил Виктор. — А уверенность у меня на пустом месте не рождается.
Вадим Немченко
1
Немченко обиделся не на тупого неуравновешенного Пузыря. Он обиделся на не менее тупого Саню.
Узнав о случившемся, Немченко немедля вышел из себя.
— Ты что, — заорал Вадим, — не понимаешь, зачем я вас туда отправил?! Вы мне должны найти логово Тензора! А вы, вместо того, что бы проследить, куда направится Роберт, просто его завалили! Это же была не ниточка, а канат!
