Кто-то его сдал. Кто? Козельцев? Этот мог, крыса, сыграть и на две стороны. Но тогда почему оголец до сих пор не здесь? Ждет, чтобы грохнуть его, Смольного, и при этом не попасть под объяву сходняка? Возможно, но тогда зачем звонил? Непонятки.
Правда, оголец сам позвонил ему, дурачок. Лишил себя эффекта внезапности.
Смольный прошелся по комнатам. Да, оставаться на этой хавире стремно. Нужно валить отсюда. Кроха-младший при желании мог получить в свое распоряжение самую лучшую технику и запеленговать номер. Говорят, сейчас такое возможно. А у Крохи есть нужные завязки в ФСБ. У этих-то аппаратура любая, наверное, имеется. Подъедет команда, обнюхает все — и пиши пропало. Да, надо ломиться отсюда. Независимо от того, кто его слил. Так будет спокойнее. Все бросить и сваливать. Хотя хрен ли ему бросать? Бросать-то нечего, кроме трубки «паленой». Решено. Он сваливает.
И нужно убирать Юаня. Если слив — дело рук советника, значит, поделом. Если же Вова Козельцев, сука, постарался, значит, Юаню просто не повезло. Но тогда Козельцев ответит за смерть советника. Это без вопросов.
Смольный взял телефон, набрал номер и, когда трубку сняли, попросил Игоря Афанасьевича Кренделькова.
— А кто его спрашивает? — озадачился вальяжный голос на том конце провода.
— Это его старый школьный друг. Мы с Игорьком сидели за одной партой на уроках физики.
— Знаете, в данный момент Игорь Афанасьевич в отъезде. Он в командировке, в Румынии. В Байя-Маре. Вернется только седьмого октября. Если хотите, вы можете ему перезвонить по номеру… — человек назвал номер. — Всего доброго.
Смольный торопливо записал, но не номер, а название города и дату возвращения. Затем он позвонил в справочную и выяснил код города Байя-Маре, Румыния. Код, число и месяц возвращения несуществующего Игоря Афанасьевича и составляли нужный ему номер телефона. Этот номер Смольный и набрал.
— Я нуждаюсь в ваших услугах, — сказал он, как только на том конце сняли трубку.
— А вы кто, простите?
— Я школьный друг Игоря Афанасьевича. Фома Игнатьевич Бубликов.
— Правда? — Голос мужчины наполнился искренним недоумением. — Что-то не припоминаю такого.
— Мы встречались с ним в прошлом году, когда он попал в больницу с приступом аппендицита. Его забрали прямо из моего дома.
— Я слушаю вас, — ответил мужчина.
— Мне нужны ваши услуги.
— Когда?
— Завтра утром. Но приехать он должен Сегодня вечером. — Смольный назвал место встречи. — Расценки я помню.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Игорь Афанасьевич подъедет.
Специалист, которому звонил Смольный, был профессионалом очень высокого класса. Гонорары он брал высокие, зато гарантировал результат.
Единственная накладка, о которой знал Смольный, случилась у Специалиста в прошлом году. Он убрал не того человека, но это не его вина. Просто не было времени на подготовку, работать пришлось с колес, а сведения о жертве оказались липовыми.
Теперь можно было уходить.
Смольный отодвинул занавеску и… отпрянул. У соседнего подъезда стояли менты. Опера из ОВД — Смольный их знал. Девка эта, волчица, и еще один. Хохотун ср…ый. Кое-кому из его пацанов этот весельчак гнилой зубы повыбивал, тварь паскудная.
Смольный почувствовал, как у него мощно и быстро заколотилось сердце. Он испугался. Не ментовки, конечно, и не срока шального. Смольный боялся Крохи и Козельцева, влияние которых на жизнь за забором было ничуть не меньшим, чем на жизнь вольную.
Смольный отодвинул занавеску, посмотрел вниз. У соседнего подъезда стоял «уазик» с включенной мигалкой. Голубоватые всполохи прыгали по асфальту. Вокруг собралось человек десять народу. Ботва — она до зрелищ охочая.
Смольный взял со стола «ТТ»…
* * *
Щелкнул кодовый замок на подъездной двери. Катя, Лемехов и участковый просочились в воняющую сыростью и кошками темноту.
— Лейтенант, — Катя прислушалась к подъездной тишине, — пару понятых подберите.
— Хорошо, — шепотом ответил тот, приоткрыл дверь подъезда, поманил кого-то пальцем.
Катя поднялась на второй этаж. Дверь нужной квартиры оказалась железной. В центре темнел дешевый глазок. Лемехов поднялся на пару ступенек, чтобы не попасть в поле обзора.
— Заметит, — прошептала Катя.
— Не. Глазок — говно. — Лемехов послюнявил палец, потер его об пол, затем развез грязь по линзе. Получилось мутно, с разводами. — Теперь хрен чего увидит. — В квартире вдруг заиграла музыка. Прошаркали шаги. — Кто-то есть.
Катя перегнулась через перила.
— Женщину приведите, — сказала она громким шепотом.
— Мать, ты с ума сошла, — сделал страшные глаза Лемехов. — А если он стрелять начнет?
— Не начнет. Ему шум просто так поднимать тоже не с руки.
Над перилами появилась голова участкового. Лицо серое, и на нем грязно-рыжие пятна веснушек.
— Звали?
— Я женщину звала, — окрысилась Катя.
— Здесь стоит…
— Давайте ее сюда.
На площадку поднялась перепуганная полненькая женщина. Одета не то в халат, не то в странный сарафан. Одним словом, в нечто непонятное, застиранно-голубого цвета.
— Позвоните, скажите, что вы соседка и что вас залили, — сказала негромко Катя. — Как только начнут открывать, сразу сделайте шаг назад. — Женщина судорожно кивнула. — Не бойтесь. Мы рядом.
Женщина снова кивнула, нажала трясущейся рукой на кнопку звонка. Брямкнула ломано трель. Музыка смолкла. За дверью послышались шаги.
— Кто?
— Это… — сипло пискнула женщина, — …соседка. Меня залило!
— Подождите, я посмотрю… — Короткая пауза. — У нас ничего не течет, — наконец возразил голос.
— Скажите, что вызовете милицию, — страшно оскалившись, прошептал Лемехов.
— Я сейчас… — И вдруг в голосе женщины прорезались кошмарные базарные нотки. — Я сейчас вызову милицию!
— Да говорю вам, у нас ничего не течет, — уже менее уверенно ответил голос.
— Я милицию вызову!
Женщина грохнула ладонью по металлической створке. Гул пошел такой, что Кате показалось: дом сейчас застонет и завалится, как спичечный коробок.
— Как хотите! — раздраженно крикнула женщина. — Я вызываю милицию!
— Подождите! — защелкали замки.
Створка приоткрылась на несколько сантиметров. И тут вдруг Катя сообразила, что дверь-то старая, допотопная. Сейчас такие даром никому не нужны! И не потому, что плоха, а потому, что у нее наружные петли! Створка открывается наружу! Сейчас Смольный высунет голову… и тогда конец всему. Без пальбы не обойдется.
