Книга Мост через бездну. Книга 4 - Паола Волкова

А вот где существует классика — так это во Франции. Эта страна дает нам абсолютное представление о том, что такое классика средневековой жизни, классика средневековой культуры, потому что Франция и создала ее! Это идеальная страна Средневековья. Расставалась со своим Средневековьем Франция мучительно, с крокодиловыми слезами, с такой трагедией! А все благодаря супергениальному политику, равных которому во Франции никогда не было. Именно он поставил страну в новое пространство, в новую эпоху, в новую историю. Он ее вынул из того, что она так любила. Этим человеком был кардинал Ришелье.

Основой французской средневековой идеи было рыцарство. Франция создала идеальную рыцарскую культуру, которая пошла по всему миру. Не англичане, а французы возродили культ идеальных рыцарей. Великий английский писатель Томас Мэлори первым в XV веке собрал все легенды о короле Артуре, осмыслил их и впервые записал миф о Тристане и Изольде. Цикл называется «Смерть Артура».

Мы, конечно, знаем о том, каково это общество было с точки зрения гигиены: они плохо мылись, плохо пахли, страдали болезнями от антисанитарии. Наверное, с бытовой точки зрения это все для нас более чем непривлекательно. Но в духовном смысле Франция создала фантастически идеальную рыцарскую культуру. Мы хотим несколько слов сказать об этой культуре и ее проявлениях.

Рыцарская культура стала складываться при дворе Карла Великого. И он на самом деле был Великим. Прекрасный законодатель. При нем создаются первые образы рыцарственного служения. В его законодательном сборнике, или иначе Кодексе, была одна великолепная запись: «Если вы доносите на своего соседа, то в тюрьму садитесь вы, а не он. До тех пор, пока не выяснится, написали вы правду или нет». Если вы написали неправду, вам отрубали правую руку, которой вы писали. А в XVII веке вам только стоило донести, как тут же брали того человека, на которого вы составили донос. Вот оно — падение рыцарской культуры.

В России, конечно, рыцарской культуры не было, но органы слежки и контроля тоже существовали. При Алексее Михайловиче в XVII веке был создан Приказ тайных дел, который занимался не только важными государственными делами в обход Боярской думы, но и слежкой за нужными людьми, составляя доносы царю. В XVIII веке Петр I для этих целей (тайного надсмотра) создал специальные должности — фискалов. При этом, если фискал доносил по совести и нарушение действительно было, он получал половину конфискованного имущества обвиняемого. А если донос не подтверждался — фискала не наказывали.

Кодекс Карла Великого регламентировал различные стороны жизни общества. Это был не просто идеальный гражданский — это был идеальный рыцарский кодекс. При Карле Великом сложилась гениальная идея вассалов по отношению к сюзерену и знаменитый миф о героическом рыцаре Роланде. Мы уже не говорим о том, что к этому моменту складывается очень серьезный рыцарский кодекс в Испании, потому что она переживает Реконкисту. Здесь появляется свой идеальный рыцарь — Сид, подлинно народный герой, завоевавший почет и богатство своими руками.

Когда мы говорим о рыцарской культуре, мы говорим, что рыцари создали основу текста, в который входило полное описание жизни и стиля. В культуре рыцарство заявило о себе очень ярко. Например, в новом религиозном образе. Латинское католичество предъявило миру новый религиозный образ, заменивший Христа как мужчину страдающей женщиной. И главной сразу стала Прекрасная Дама. Что должен был делать рыцарь прежде всего? Защищать и поклоняться Прекрасной Даме. Была создана оппозиция, которой и поныне занята вся мировая культура — это тема выяснения отношения с женщиной. И во французской, и в итальянской культуре главным является женское начало. Рыцарская культура создала Прекрасную Даму. А у Прекрасной Дамы, в свою очередь, есть патрон. И этот патрон — Дева Мария. Поэтому огромное количество соборов посвящено Царице Небесной. Этот культ Девы Марии определяет духовное направление рыцарской средневековой мысли.

Постепенно сформировались рыцарские ордена, которые отличались друг от друга, перед ними стояли совершенно разные задачи. Впрочем, их история мало известна. Они создали великую европейскую поэзию, потому что рыцари-барды, заимствованные из кельтской культуры, стали носителями большой литературной мысли. Они делились на историков, рассказывающих исторические факты, певцов любви — это они сложили песню Альбу, которая является основой всей лирической поэзии Европы, и сказителей. Да будет вам известно, что Франциск Ассизский никогда таковым не являлся. Он был Джованни Франческо ди Пьетро Бернардоне, а Франциском его называли потому, что он пел французский шансон. Однажды он стоял под сосной со своей любимой духовной женой Кларисой, [которую, кстати сказать, украл из дома и которая следовала за ним повсюду], падал снег, а он пел ей песни о любви. И эти песни сохранились. Рыцарь не может жить без платонической любви к Прекрасной Даме.

К сожалению, в России никогда не было той европейской традиции, что была построена на взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. В России нет ни одного любовного романа. Мужчины вели и ведут себя некрасиво, и романов настоящих: любовных, эротических, мессианских — не существует. Нет этой темы любви в русской литературе. В мире, где не существует культуры взаимоотношений между мужчиной и женщиной, не может быть такой литературы и поэзии. Мы мало интересуемся этой стороной вопроса, но требуем много.

Первые любовные мемуары были написаны в Европе в XII веке великим теологом и ученым Пьером Абеляром. История его любви печальна. Абеляр, уже имея звание епископа и будучи учителем многих знаменитых людей, безумно влюбился в юную племянницу каноника парижского собора Нотр-Дам Фульберта Элоизу. Девушка была не только хороша собой, но и образованна и достаточно смела: вопреки всем принятым моральным нормам она ответила философу взаимностью. Встречи были тайными, но очень пылкими, у влюбленной пары родился ребенок Астролябий. Чтобы сохранить для Абеляра возможность духовной карьеры, был заключен тайный брак. В глазах общества Элоиза по-прежнему выглядела не женой, а любовницей Абеляра. Знаменитый философ спрятал свою возлюбленную от злых языков в монастыре и продолжал с ней встречаться. Но оскорбленный опекун решил, что Абеляр, во имя своего духовного продвижения и сохранения богословской репутации, решил пожертвовать Элоизой и постричь ее в монахини. Месть Фульберта была страшна: он кастрировал Абеляра. Оскопление ставило крест на духовной карьере несчастного теолога. И Пьер, и Элоиза приняли постриг.