Тропин с Баровым в своих взводах делали просто, легко и непринужденно мизинцем ковырялись внутри, потом смотрели на палец и, если им казалось, что оружие грязное, вытирали о подворотничок курсанта. Если грязь оставалась, то белая ткань становилась грязной. Она по-любому пачкалась. От оружейной смазки или маслянистой грязи. Так третий и четвертый взвода стояли в грязной и замасленной подшиве.
И началась строевая подготовка с оружием. По четыре часа на малом плацу. С оружием при отдании воинской чести, правая рука не прикладывается к головному убору, а левая рука берется за цевье автомата. Почти до автоматизма вырабатывали у нас движения, доклад, текст присяги можно было не читать, каждый его знал наизусть, разбуди ночью — спроси — «отлетит от зубов» на пять баллов.
Все знали, что 09.09.1984 г. наш батальон будет принимать присягу. 8 сентября — строевой смотр батальона в парадной форме. Присяга принимается в парадной форме для строя. Коля Бударацкий умело дотянул время до седьмого сентября, и тогда наша рота, самая последняя из всех пошла, получать форму. На следующий день — строевой смотр.
Китель, брюки, рубашка, галстук, ботинки — для увольнения, погоны, шеврон на рукав, петлицы, эмблемы. Как нам объяснили, эмблемы у связистов самые дорогие. У всех видов и родов войск цена эмблемы не превышали 2–3 копеек за штуку, а у связистов — по семь копеек. Потому что в центре была маленькая красная эмалевая звездочка. Ну, оно и понятно — элита же!
На кителе изнутри, в боковых швах спрятаны, могут доставаться, могут скрываться два крючка. Чтобы не перетягивать парадку, как х/б, ремнем, а по-человечески, все красиво, ровно.
И ремни нам выдали на присягу парадные — белые. Они были уже видавшие виды, их нужно было мыть с мылом, чтобы оттереть от грязи, пыли.
Пользуясь служебным положением, я отобрал себе ремень без надписей — бирок изнутри. Кто-то когда-то давным-давно написал синей шариковой ручкой свою фамилию и номер военного билета с внутренней стороны ремня. С годами через тряпичную основу чернила просочились и вылезли синим пятном на внешней белой стороне.
Как пришивать погоны, петлицы — понятно. Шеврон — на двенадцать сантиметров ниже плеча. Как раз длина военного билета.
Шеврон тоже можно по-разному пришить. Можно просто, а можно и с форсом. Это берешь ткань и слой за слоем, смазывая клеем ПВА, через марлю, проклеиваешь. Тогда и шеврон становится толстым, объемным. Торец белый закрашиваешь черным фломастером.
На парадку перед присягой, конечно, не стоит это делать. Но некоторые делали.
Придаешь усовершенствованному шеврону немного согнутый вид. М-да, смотрится красиво. Жизнь — цепь, а мелочи в ней звенья, нельзя звену не придавать значение. А форма наша военная состоит из мелочей. И нужно сделать так, чтобы все мелочи — звенья были красивы. Тогда и ты будешь смотреться красавчиком, а не чмом.
Форма была изготовлена много лет назад, это было видно по тем складкам, которые образовались от долгого лежания на складе. И на всю роту два утюга. Гладили, пришивали, отдирали, снова пришивали всю ночь.
Пожалуй, самое неприятное в парадной форме — это «курсовка». Нашивка на сантиметр ниже шеврона пришивается. Означает, на каком курсе ты обучаешься. Одна полоска — первый курс и так далее по нарастающей. И вот эта нашивка смотрится чертовски убого.
И называют его «минус», иногда презрительно так называют всех курсантов первых курсов «минуса». Даже хуже чем «ноль», это означает, что ниже плинтуса и ничего еще не видел, не знаешь, службы не прочувствовал, знания твои армейской службы и искусства воевать тоже отрицательные. Обидно это когда ты — минус. Но все проходит, и с каждым годом курсовок на рукаве будет лишь прибавляться. Вон, в саратовском «химдыме», на спецфакультете вообще обучаются шесть лет, так у них к выпуску курсовок по самый локоть, наверное.
Курсовку тоже можно наклеить на большое количество ткани и тогда она смотрится выпукло. Но хоть и красивый «минус», он и в Африке «Минус». Отрицательное значение.
И еще. С «минусом» на рукаве хорошую девчонку не снимешь. Потому что ты, в их понимании, еще юн, глуп и не видал больших… за печкой тараканов — старая армейская поговорка. Четвертый курс, говорят, зачастую ходит без курсовок, тем самым показывая, что они уже вне времени обучения.
И курсанты первых курсов тоже могут использовать эту уловку, только вот курсанта четвертого курса видно, что он скоро станет лейтенантом, а вот курсанта первого курса за версту видно, что он только начал свою военную карьеру.
Сержанты отрывали, что криво пришито, потом снова пришивали. Тяжко, сложно, от постоянного недосыпа глаза слипаются, а тут эта парадка! Дошло дело и до фуражки. Все начали заламывать тулью, как у СС-овцев. Так лучше фуражка смотрится, а не как коровий блин на голове.
Старший курс научил, берешь вдвоем фуражку, один левой рукой сзади, второй спереди, на правой руке оттопыриваешь два пальца, указательный и средний, и одновременно лупишь по «ушам» фуражки. Главное — одновременно! И поля фуражки опускаются вниз, тулья приподнимается, и смотрится очень даже красиво. На наш взгляд.
Парадная форма должна быть вообще красавицей, и смотреться в ней ты должен, как новый пятак. Сиять, блестеть!
Погоны. Они тряпичные и при ношении становятся слегка пожеванными. А с учетом, что автомат на правом погоне оставляет свой след, то уже априори — некрасиво! Что есть в высшей степени неприлично для курсанта сорок второй роты!
Есть несколько выходов. Первый. Наиболее простой. Находишь старую курсантскую фуражку и вытаскиваешь из нее пружину, благодаря которой, поля фуражки круглые, и не висят на ушах. Надрезаешь погон по углам со стороны, что ближе к воротнику и вставляешь куски пружины под желтые полосы, что на погонах. Погон лежит ровно, только вот пружины потом отчего-то выгибаются внутрь, и ровный погон углами загибается вверх.
Второй способ. Вставки в погоны!!!! За вставки в погоны всех гоняли. Но их делали. Погон становился слегка полукруглым, всегда натянутым, и смотрелся просто замечательно.
Берется кусок плексигласа, или как его называли в войсках «оргстекло», желательно не очень тонкое, но и не очень толстое. Вырезается подручными средствами заготовка по форме погона. Потом заготовка заворачивается в толстый слой газет, нагревается равномерно утюгом. Обязательно равномерно! Иначе все пойдет насмарку, а потом эта нагретая заготовка для придания выпуклой формы прикладывается к трубе и быстро сжимается по форме трубы. С трубой тоже нельзя пролететь. Будет слишком узкая труба, тогда и погон будет смотреться нелепо. Толстая же труба не придаст той изящности, выпуклости форм погону, будет плоский погон, как с пружинами из фуражки. Все постигается опытным путем. Поэтому, отстояв очередь за утюгом, брали в аренду на ночь у земляков старших курсов, только мест для глажки не хватало, гладили на столах в ленинской комнате. Прибегает курсант, с выпученными глазами:
— Дай вставки погреть!
И греет. Тонкое оргстекло — поплыло, потекла вставка. Толстое, неравномерный нагрев, она по спирали закручивается.
