— Привет, Анна! — сказала Кейтлин, так же смирившись.
— Привет, Кейт!
— Привет, Анна! — весело произнес Льюис.
— И спокойной ночи, китаец! — прокричал Габриэль с другого конца дома. — Заткнитесь все к чертовой матери!
Анна и Кейтлин посмотрели друг на друга.
— А он вспыльчивый по утрам, — заметила Кейтлин.
— Все парни такие, — спокойно сказала ей Анна. — Во всяком случае он, кажется, восстановил свои силы.
— Я думал, — начал Роб, его мысленный голос стал более бодрым, — ты сказал, что к утру это пройдет.
Ответом ему было зловещее молчание со стороны Габриэля.
— Мы могли бы, кстати, одеться, — произнесла, наконец, Кейтлин, почувствовав, что тишина затянулась. — Почти семь.
Она обнаружила, что если сосредоточиться на себе, то мысли остальных уходят на второй план, что было очень кстати во время душа и переодевания. Есть некоторые вещи, которые необходимо делать в одиночестве.
Но не имело значения, что она делала, они все равно были там, в уголках ее сознания, как друзья, только в пределах слышимости. Уделение внимания любому из них, приближало этого человека.
Не считая Габриэля, который, казалось, заперся в углу. Попытки дотянуться до него отскакивали рикошетом от его гладких стальных стен.
Пока Кейтлин не оделась, она и не вспоминала о сне.
— Анна, прошлой ночью… тебе снилось что-то необычное?
Анна взглянула на нее из-за блестящих волос цвета воронова крыла.
— Ты о том месте у океана? — спросила она, энергично расчесываясь. Девушка не выглядела обеспокоенной.
Кейт села.
— Это, и правда, было. Я имею в виду, вы на самом деле там были. Ребята, вы все были в моем сне, — беззвучно добавила она, чтобы все могли услышать.
— Ну, это не так уж удивительно, да? — спросил Роб из своей комнаты. — Если наши умы телепатически соединены, а одному из нас снится сон, остальные могут в него попасть.
Кейтлин покачала головой.
— Это гораздо серьезней, — сказала она Робу. Но что именно, она не знала. Так или иначе, в тот момент вмешался Льюис, спускающийся с лестницы.
— Эй, я думаю, Джойс дома. Я слышу кого-то на кухне. Пошли вниз!
Все мысли о сне исчезли. Кейтлин и Анна выбежали из комнаты, встретив Роба на полпути к лестнице.
— Джойс! — воскликнул Льюис, когда они зашли на кухню, он также произнес это и мысленно, но Джойс не могла этого заметить.
— Вы в порядке? — спросила Кейт. Джойс выглядела очень бледной, и у нее под глазами были огромные темные круги. Она казалась почему-то... моложе, словно ребенок с короткой стрижкой, которая ему не идет.
Кейтлин сглотнула, но не смогла произнести следующие слова. Анна сказала их за нее:
— А Марисоль?..
Джойс опустила коробку с хлопьями, так, будто она была слишком тяжелой.
— Марисоль... стабильна, — затем, казалось, самоконтроль, присущий взрослому человеку, оставил ее, губы затряслись, и Джойс выпалила: — Она в коме.
— О Боже, — прошептала Кейтлин.
— Врачи наблюдают за ней. Я оставалась с ее семьей в больнице прошлой ночью, но у меня не получилось побыть с ней.
Джойс покопалась в сумочке, и, найдя салфетку, высморкалась. Она подняла пачку с завтраком и тупо посмотрела на нее.
— Давайте вы сейчас опустите коробку и просто присядете, — заботливо предложил Роб. — А мы обо всем позаботимся.
— Точно, — сказала Кейт, радуясь, что кто-то взял командование на себя.
Она сама чувствовала себя больной и напуганной. Но когда она делала что-то, ей становилось лучше. Через несколько минут Джойс сидела за кухонным столом рядом с Анной, поглаживающей ее руку. Кейтлин заваривала кофе, а Роб и Льюис расставляли чашки и раскладывали ложки.
— Это все так сбивает с толку, — сказала Джойс, вытирая глаза и сжимая салфетку в кулаке. — Семья Марисоль не знала, что она на препаратах, они даже не знали, что она ходит на приемы к психиатру. Мне пришлось им рассказать.
Кейтлин посмотрела на Роба, заслоненного дверцей от буфета, он ответил ей мрачным многозначительным взглядом. Затем, внимательно считая ложки молотого кофе, девушка спросила Джойс:
— А кто вам рассказал, что она ходит к врачу?
— Кто? Мистер Зитс. — Джойс поднесла руку ко лбу. — Кстати, он сказал, что вы, ребята, вели себя очень хорошо прошлой ночью. Рано легли спать, и все такое.
Анна улыбнулась.
— Ну, мы же не дети, — она была единственной, кто мог говорить, остальные были заняты потоками мысленных разговоров.
— Я так и думала, — сообщала Кейтлин Робу. — Джойс ничего не знает о Марисоль, кроме того, что ее нанял мистер Зитс. Помнишь, когда я спросила ее о лекарстве Марисоль, она ответила: «Он сказал, что его выписал психиатр»? Это был мистер Зитс. Тот, кто рассказал ей об этом. Откуда нам знать, может, Марисоль вообще на самом деле ничего не принимала?
Лицо Роба было непроницаемым.
— А сейчас она в коме потому, что…
— Потому, что она знала слишком много о том, что здесь происходит. Что на самом деле происходит, — закончила Кейт.
— О чем, ребята, вы нам все еще не рассказали, — напомнил ей Льюис. — Но, послушайте, а почему бы нам не рассказать Джойс о том, что происходит? Я имею в виду, о том, что происходит с нами. Она может знать, как эта телепатическая связь работает…
— НЕТ!
Мысль обрушилась сверху как раскат грома. Кейтлин непроизвольно посмотрела наверх.
Мысленный голос Габриэля был полон ледяной ярости.
— Мы не можем никому рассказывать, особенно Джойс.
— Почему? — спросил Льюис.
Через пару секунд Кейтлин поняла, что он сказал это вслух. Анна бросала встревоженные взгляды из-за стола.
— Эм, кто-нибудь хочет сахар или подсластитель? Может, что-нибудь еще к хлопьям? — вмешался Роб. — Льюис, будь острожен, — произнес он мысленно.
— Сахар, — сказал тот, послушавшись. — Но почему мы не можем рассказать Джойс? Вы ей не доверяете? — добавил он так, что это прозвучало театральным шепотом.
— Подсластитель, — попросила Кейтлин у Роба. — Я думаю, я на самом деле доверяю ей, я не считаю, что она что-то знает.
— Идиотка! Нельзя никому верить, — прорычал Габриэль сверху. Громкость его мыслей доставляла Кейт головную боль.
Похоже, Роб и Льюис тоже страдали от этого, они сели за стол. Кейтлин налила Джойс чашку кофе и присоединилась к ним.
