Шарахаясь от пасущихся на стадионе коров, подруги добрались до дачного поселка. Покойника уже понесли на кладбище, и им пришлось едва ли не бежать целый километр.
Следуя традициям большинства деревенских кладбищ, погост находился на открытом месте, в поле без единого деревца. Местный священник привычно и равнодушно вершил процедуру отпевания перед кучкой сгрудившихся у отрытой могилы людей. Торопливо пробиравшаяся между могильными холмиками Таня запуталась кроссовками в проволочном скелете старого венка, не удержалась на ногах и ударилась боком о мраморную плиту с высеченной арбузообразной физиономией и надписью: «Александру от шороховской братвы. Мы отомстим за тебя, другела!».
Таня громко выругалась. Стоявшие около могилы разом обернулись. Она никого не узнала, кроме семейства Степановых. Те старались ее не замечать, но сквозь зубы Степанов и Степанова объяснили недоумевающим родственникам, кто эти две фифы, спутавшие кладбище с пляжем. Родственники сменили выражение лиц. На подруг уставились подозрительно и опасливо. Черт его знает, что там, в завещании? Вдруг покойный, который при жизни славился шутливым нравом, и после смерти отмочит одну из своих дурацких шуток! На всякий случай кое-кто из родни кивнул подругам. Степановы отвернулись.
Родственники, все, как один, в тяжелых черных одеждах, обильно потели и с неприязнью посматривали на легко и свободно наряженных подруг. Метрах в десяти от всей компании среди могил торчал с отстраненным видом средних лет господин, одетый дорого и со вкусом. Он недовольно разглядывал свои покрытые кладбищенской пылью туфли и нетерпеливо переминался. Родня бросала в его сторону робкие взгляды. Часто почтительным шепотом произносилось слово «адвокат».
Молодого священника раздражали и процедура похорон, и родственники усопшего. Но волю покойного должно исполнить, а внесенные от его имени адвокатом деньги — отработать. Служитель Господа на земле продолжал службу, разглядывая голые коленки Тани и красоты Алениной фигуры, сочно вырисовывающиеся под тесным сарафаном. В голову лезли мирские мысли. Хотелось холодного вина.
— «Не стая воронов слеталась». — Голос Тани звучал угрюмо. — Понаехали, охотники за падалью. Старайся, Алена, к ним спиной не поворачиваться. Выдернут крест, безбожники, и двинут по башке, как пить дать.
— Насчет пить… Это хорошо бы, — вкрадчиво произнес голос из-за ближайшего памятника. — Сушит и мутит с утра.
Владелец голоса предстал перед подругами. Перемазанные землей рваные брюки и большая лопата на плече безошибочно выдавали в нем типичного представителя обжившего погосты племени могильщиков. Его возраст не поддавался определению.
При слове «могильщик» у людей возникают ассоциации, вызываемые чтением произведений Эдгара По, просмотром художественного фильма «Дракула» и личным участием в погребении сослуживца, которого хватил инфаркт в предчувствии предстоящего увольнения. Топчась в мороз на кладбище среди занесенных снегом могил в компании десятка коллег и наблюдая за неторопливой, выматывающей душу и простужающей организм сомнамбулической работой опытного гробокопателя, вы лишний раз убеждаетесь в том, что могильщик пьян и ему это нравится, что он грязен, как внутренняя сторона мусорного контейнера, что он бреется раз в полгода, да и то с помощью тупой лопаты.
Специфика выбранной профессии должна была бы отразиться на внешности попавшегося на глаза подругам субъекта, но не отразилась. То ли в силу привычки «бывшего интеллигентного человека», то ли из уважения к предоставленным его заботам покойникам, но человек иногда брился и регулярно стригся. Его цветущий вид словно намекал на то, что вояж в загробный мир может стать штукой забавной и увлекательной, если творчески подойти к делу и вовремя опохмеляться.
— Антон, — представился он подругам.
— «Бедный Йорик! Я знал его, Горацио!» — нервно заметила Таня. — Посмотри, Алена, у нас пиво осталось? Окажем гуманитарную помощь землекопу!
Обнаружилась непочатая банка пива. Таня кинула ее могильщику. Тот сгрузил лопату с плеча и ловко поймал алюминиевый цилиндрик. Наполовину осушив содержимое банки, он заметно повеселел и начал декламировать:
Лопата и кирка, кирка,
И саван бел, как снег;
Ах, довольно яма глубока.
Чтоб гостю был ночлег.
Алена высоко подняла брови. Человек, по памяти цитирующий 1-го Могильщика из пятого акта «Гамлета», заведомо не способен причинить неприятности.
Чтец улыбнулся и изрек:
— Похороны — романтика. Кладбище — поэзия. Похороны смягчают сердце и лечат нервы всем, кроме разве самого покойника. Он, бедняга, и рад бы влиться в коллектив, да лень вставать.
— Ты только послушай, Алена! — В голосе Тани прозвучало восхищение. — Он называет этот протухший огород поэзией. Отец! Не теряй времени и ступай полоть!
Антон весело махнул рукой и сощурил умные глаза:
— Мои «гости» не торопятся… Потому и зовется в народе место сие скорбное — погост.
Служба близилась к концу. Начитанный работник лопаты заторопился и большим глотком прикончил содержимое банки.
— Хорошие вы девчонки, — дружелюбно заметил он, собирая инструменты. — Может, чего вынесете мне с поминок горячительного? Не обижусь. Заработки здесь больно нерегулярные. На очищенный напиток неделю копить приходится.
— И на книжки остается? — поинтересовалась Алена.
— Книжки свои имеем. Я сам из дачников местных. Квартиру в Москве продал, домишко здесь снимаю. — Могильщик собрался уходить, но задержался и посмотрел на подруг. — Трудно вам здесь будет, сударыни. Сердцем чую. В общем, так. Я присяду на лавочку около дачи, что покойному, оборони Бог его душу, принадлежала. Шум заслышу — прибегу помочь. Очень вы мне понравились.
Антон перекинул лопату через плечо и, насвистывая, присоединился к своему напарнику, угрюмо вышагивающему среди покосившихся в разные стороны крестов.
Возвращались на дачу в следующем порядке: возглавляли шествие суетливо припрыгивающие родственники, за ними брели Таня и Алена. Замыкал процессию адвокат, шагавший крайне медленно. Без него завещание читать не станут, поэтому он располагал временем для высматривания наименее пыльных участков на дороге скорби.
Наконец-то Таня получила возможность рассмотреть дом, в котором ее бывший супруг провел последний год жизни. Дача и есть дача, ничего особенного. Двухэтажный деревянный дом с кирпичным основанием. Правда, земли много, очень много… Хватило для небольшой березовой рощи, многочисленных ягодных кустов да еще нескольких построек неизвестного назначения: то ли гаражи, то ли курятники…
Вся родня преданно глядела на Степанова и подчинялась его указаниям. Он — самый близкий родственник, от него зависит многое… Пройдя в предупредительно распахнутую кем-то калитку, Степанов, не медля ни минуты, по-хозяйски направился внутрь дома. Вся компания молча потянулась за ним.
Таня и Алена поднялись на второй этаж и очутились в просторном зале, где вокруг стола расселась родня. В углу комнаты, в кресле, пристроился адвокат, успевший нацепить большие очки и внимательно изучавший бумаги, которые вытягивал по листочку из большого портфеля.
