— Дурачок. Просто ты мне очень нравишься. Мы же договорились быть откровенными. Вот я тебе и говорю: я видела сотни мужиков, которые имеют все — бабки, машины, девок, но они и мизинца твоего не стоят.
— Понимаю, разнообразия захотелось? Устала от богатеньких буратин и решила попробовать с бомжом.
— Опять говорю — дурак. Я прекрасно понимаю твои чувства и, будь я на твоем месте, честное слово, отвесила бы за подобное предложение оплеуху. Но ты мне действительно понравился. Я тыщу лет не сидела вот так на кухне с мужиком и не болтала за жизнь. Последний раз это было с отцом, в Ташкенте. И ты единственный, кто мне это напомнил.
Кадилин поднял голову и внезапно увидел, что девушка плачет. Ему хотелось бы списать все происходящее на хмель, который, видимо, ударил в голову хозяйке, однако ее глаза, устремленные на него, говорили о другом. По ним он ясно прочитал, что все сказанное ею только что — правда. Подталкиваемый каким-то неосознанным чувством, Кадилин наклонился к девушке и коснулся губами ее соленой от слез щеки. Затем они слились в долгом поцелуе, а когда их губы устали, футболист произнес:
— Я хочу принять душ.
Диана молча взяла его за руку и сама отвела в ванную. Когда через десять минут Кадилин вошел в комнату, девушка лежала в кровати, накрывшись простыней. Он не стал медлить — нырнул к ней и тут же припал горячими губами к ее груди. В течение нескольких минут он отчаянно работал губами и языком, после чего инициативу взяла в руки его партнерша. Опрокинув его на спину, она очень быстро довела его до исступления.
Вспоминая теперь события бурной ночи, Кадилин блаженно потянулся в кровати и поймал себя на мысли, что не прочь бы заняться сексом. Однако Дианы, судя по всему, в квартире уже не было. Это подтвердила и записка, оставленная ею на ночном столике. Ровным, почти детским почерком в ней было написано всего несколько строк:
«С добрым утром, футболист! Буду во второй половине дня. На всякий случай оставляю тебе телефон моей тетки. Завтрак в холодильнике.
Твоя леди Ди».
Когда Кадилин позавтракал, на часах было пять минут первого. До возвращения девушки была еще уйма времени, и он решил не тратить его впустую, лежа на диване. Именно на сегодня выпадал день, когда должен был решиться вопрос — выгорит у него что-то с работой или нет. Посодействовать в этом вопросе Кадилину вызвался Женя Хомяков, с которым они были знакомы вот уже около десяти лет. Их знакомство произошло в год, когда Кадилин во второй раз в составе московского «Спартака» стал чемпионом Союза. Хомяков, или просто — Хома, был активным фанатом клуба и часто сопровождал команду во время выездных игр. Во время одной из таких поездок Кадилин с ним и познакомился. Парнишка (тогда ему было лет пятнадцать) подошел к нему после матча и попросил расписаться на обложке увесистого альбома. Кадилин стал с интересом его листать и был приятно удивлен тем фактом, что альбом посвящен исключительно его персоне. В нем были собраны практически все статьи о нем, а также фотографии, выходившие в свет за восемь лет его пребывания в «Спартаке». Этот альбом настолько растрогал футболиста, что он предложил парню после возвращения в Москву не стесняясь заходить к нему в гости. И даже дал свой домашний адрес. С тех пор они и подружились. Однако чуть позже пути их разошлись: Кадилин из «Спартака» ушел, а затем и Хому забрали в армию.
Новая их встреча произошла месяц назад. Кадилина занесло в центр Москвы, и возле одного из роскошных офисов его внезапно окликнул по имени какой-то молодой человек в униформе секьюрити. Приглядевшись, Кадилин узнал в нем Женю Хомякова. Как оказалось, тот теперь трудился в частном охранном предприятии, где одним из руководителей работал его старший брат. Их встреча длилась всего лишь несколько минут, однако этого времени вполне хватило, чтобы Хома проникся сочувствием к той ситуации, в которой оказался его бывший кумир, и вызвался ему помочь. Он пообещал уговорить своего брата посодействовать в получении Кадилиным нового паспорта и устройстве его на работу охранником в фирму, в которой работал сам. Он объяснил, что фирма вот-вот должна подписать договор с некоей организацией и взять под охрану один из ее объектов — стройку на окраине Москвы. При удачном стечении обстоятельств футболисту было обещано место охранника на этом объекте. Две недели назад Кадилин встречался с Хомой, однако парень сообщил, что договор с фирмой еще не подписан, и попросил отсрочки еще на неделю. Отпущенный Хомой срок истекал как раз сегодня.
Оставив Диане такую же короткую записку о том, что он объявится не раньше четырех-пяти часов вечера, Кадилин покинул гостеприимную квартиру. Однако, выйдя на улицу, он внезапно вспомнил, что не позаботился о самом главном — деньгах, которые ему понадобятся, чтобы доехать до центра. В кармане брюк он обнаружил лишь мелочь, чтобы прокатиться на метро в одну сторону, что Кадилина, естественно, не устраивало. Надо было искать недостающие деньги на обратную дорогу. Но где их взять? Триста долларов, которые Диана при нем положила в ночной столик, были для него теперь недосягаемы — уходя, он захлопнул дверь, а ключа от квартиры девушка ему не оставила. Какие варианты были у него еще? Идти попрошайничать? И тут он внезапно вспомнил про угнанную им «девятку», которая должна была мирно стоять на стоянке от подъезда. Он оставил ее, даже как следует не обыскав. Вдруг братки впопыхах оставили в ней какую-нибудь барсетку, портмоне или что-то из ценных вещей? Это следовало проверить, и футболист решительным шагом направился к тому месту, где он ночью оставил автомобиль.
Осмотр «девятки» Кадилин начал с переднего сиденья. И буквально с первых же минут — неожиданная находка: в бардачке он наткнулся на пистолет Макарова с полной обоймой. Взяв его в руки, Кадилин в течение минуты размышлял о том, брать ему с собой оружие или нет. И хотя аргументов в пользу того, чтобы оставить пистолет там, где он его нашел, было больше, Кадилин все-таки решил иначе. Засунув пистолет за брючный ремень на спине, он продолжил осмотр салона.
Еще одна находка поджидала его на заднем сиденье — там лежал мобильный телефон коричневого цвета. О судьбе этой вещицы он размышлял недолго — тут же отправив его в карман пиджака, футболист решил при первом же удобном случае загнать телефон по дешевке какому-нибудь нуворишу. Это было последнее, что ему удалось обнаружить в салоне автомобиля. Затем он открыл багажник, однако там, кроме запаски, троса и грязных тряпок, больше ничего не было.
Вполне удовлетворенный проведенным осмотром, Кадилин закрыл машину и отправился искать кратчайший путь до ближайшей станции метро. Искал он недолго: первый же попавшийся ему на пути человек — пожилой мужчина, выгуливающий красавца сенбернара, — легко объяснил ему, каким образом это лучше сделать. Оказалось, что до ближайшей станции метро было пятнадцать минут быстрого хода, и Кадилин преодолел это расстояние без особого напряжения.
Дойдя до станции, под землю он спустился не сразу, а предпочел некоторое время покрутиться в ее окрестностях. Ему надо было во что бы то ни стало продать мобильник, причем сделать это как можно быстрее. Однако выяснилось, что провернуть подобную сделку не так просто. В продуктовом ларьке и в палатке, торгующей цветами, на предложение купить по дешевке средство мобильной связи ему ответили отказом. Потерпев неудачу у торговцев, Кадилин решил охватить своим вниманием прохожих. Однако среди этой публики тоже не нашлось желающих купить у незнакомого мужчины дорогую вещицу. Ситуация складывалась безвыходная. И тут ему повезло. Внезапно он обратил внимание на молодого парня в джинсовом костюме, который стоял у табачного киоска и, судя по той частоте, с которой подносил к глазам свои наручные часы, кого-то ждал. Кадилин пересек улицу и, подойдя к незнакомцу, с ходу предложил ему купить телефон.
