— Я же вам сказала, что я уже давно перестала чего-либо бояться. Меня за три года моего путанства дважды могли убить, раз пять насиловали и все такое прочее. К тому же я не дура, чтобы приводить к себе в дом кого попало. Пойдемте на кухню и выпьем за знакомство.
На кухне Диана усадила гостя за маленький столик, а сама полезла в холодильник.
— Вы мартини пьете? — спросила она у Кадилина.
— С тех пор как я бомжую, я ем и пью практически все, что съедобно, — ответил футболист. — Однако я бы предпочел пивка.
— Найдется и пивко. Только импортного баночного нет, а есть родное «Жигулевское» в бутылках. Правда, темное.
— Тем лучше. Во-первых, в баночном привкус алюминиевый, а во-вторых, в темном меньше горечи, да и карамельный привкус иногда присутствует, — ответил Кадилин, принимая из рук хозяйки две бутылки вышеназванного пива и бутылку мартини.
Вскоре небольшой кухонный столик был аппетитно заставлен продуктами. Кроме выпивки Диана извлекла из холодильника ветчину, маринованные грибы в банке, баночку черной икры и две хорошо прожаренные куриные ножки. Все это было разложено по тарелочкам. Затем Кадилин разлил спиртное в бокалы себе — пива, а хозяйке — мартини и поднял первый тост:
— За знакомство!
Одним махом осушив свой бокал, Кадилин взял с тарелки куриную ножку и вонзил в нее свои зубы. Медленно потягивая мартини, Диана с интересом наблюдала за тем, как гость расправляется с курицей. Затем спросила:
— Интересно, кем вы были до того, как стали бомжом?
— Бьюсь об заклад, ни за что не угадаете, — наливая в свой бокал еще одну порцию пива, произнес Кадилин.
— А вдруг угадаю? — не согласилась Диана. — Наверное, каким-нибудь инженером на оборонном заводе?
— Холодно, — покачал головой Кадилин. — Я отродясь ничего не делал руками.
— Тогда чем — головой? Неужели вы бывший ученый?
— В своей области я действительно был чем-то вроде ученого. Однако в отличие от светил науки головой я работал меньше.
— Чем же вы работали? — удивилась Диана. — А вы случайно не альфонс?
— Опять не угадали.
— Любопытно. — Диана наконец допила свой мартини и попросила Кадилина вновь наполнить ей бокал. — Если отпадают руки, голова и это место, тогда что же остается? Ноги, что ли?
— Уже теплее.
— Тогда я, кажется, догадалась. Вы бывший спортсмен, а именно — бегун?
— В первой части попали в точку, а вот во второй промахнулись, — ответил Кадилин.
— Но ведь сами говорите — работали ногами. Значит, бегали?
— Бегать-то я бегал, но не по гаревой дорожке.
— А по чему?
— По «зеленке», то есть по газону.
Диана на секунду задумалась, пытаясь сообразить, о чем идет речь. И наконец догадалась:
— Так вы футболист?
— Вот теперь правильно.
— А фамилия у вас какая?
— Моя фамилия вряд ли что-либо вам скажет. Вам, извините, сколько лет?
— Двадцать два.
— Вот видите, в то время как мое имя начало греметь на всю страну, вам было всего лишь пять лет.
— Греметь на всю страну? — искренне удивилась Диана и даже на время отставила свой бокал в сторону. — Так вы знаменитость?
— Увы, в прошлом. А фамилия моя — Кадилин. Сергей Кадилин. У меня и доказательство есть — чемпионская медаль.
Кадилин полез рукой во внутренний карман пиджака, где всегда хранилась его медаль, однако на месте ее не обнаружил. Проверив остальные карманы и убедившись, что все они также пусты, он с нескрываемой растерянностью на лице произнес:
— Надо же, потерял. Единственная вещь, которая напоминала мне о моем славном прошлом.
— Вы не расстраивайтесь, я и так верю, — попыталась его успокоить Диана. — За какую же команду вы играли?
— За «Спартак» и сборную Союза.
— За «Спартак»?! Так это же моя любимая команда. Вы Валеру Кечинова знаете?
— Только заочно — видел по телевизору его игру. Это же молодая поросль спартаковских игроков. А вы что, с ним знакомы?
— К сожалению, тоже заочно. Просто он в свое время играл за ташкентский «Пахтакор», а я с родителями долгое время жила в Узбекистане. Потом я приехала в Москву к тетке, да так здесь и осталась.
— А родители, значит, в Узбекистане живут?
— Только мама. Папа умер пять лет назад. Но мы сейчас не мою историю слушаем, а вашу. Кстати, почему вы не едите? Обидеть меня хотите? Вы должны съесть все, что здесь стоит.
— Я и так половину уже съел.
— Вот и хорошо. У меня в холодильнике есть еще куриные котлеты.
Диана поднялась со своего места, чтобы достать из холодильника упомянутые котлеты, но Кадилин ее остановил.
— Не стоит беспокоиться. Во-первых, их надо разогревать, а это лишние хлопоты, а во-вторых, я не люблю эти полуфабрикаты в пачках. Меня в свое время приучили к настоящим куриным котлетам.
— Кто же вас приучил — жена?
— Не угадали. Жена если что и делала, то только яичницу или макароны. Приучили в «Спартаке». Шеф-поваром нашей базы в Тарасовке была Анна Павловна Чуркина, которая и готовила потрясающие куриные котлеты. Говорят, она и поныне там работает, являясь старожилом команды. Представляете, почти сорок лет у кухонной плиты!
Произнеся этот монолог, Кадилин разлил в опустевшие бокалы спиртное и сделал неожиданное предложение:
— Давайте выпьем на брудершафт, Диана. Мы с вами знакомы уже два часа, и самое время перейти на «ты». Как вы на это смотрите?
— Исключительно положительно, — ответила девушка и первой подняла свой бокал.
Они переплели руки и осушили бокалы до дна. Затем в течение нескольких минут они сидели молча. За это время Кадилин успел проглотить вторую куриную ножку, после чего налег на ветчину и бутерброды с икрой, а Диана, уже слегка захмелев, с интересом наблюдала за ним.
— Сергей, извини за бестактный вопрос, но я баба простая: ты когда последний раз женщину трахал?
Кадилин на несколько секунд замер, даже жевать перестал, но затем произнес:
— Месяц назад в Каланчевском отстойнике какую-то девку поимел. Тамошние проводники днем за бабки пускают в вагоны перепихнуться бомжей и местных проституток.
— Ну и как удовольствие?
— Какое может быть удовольствие, когда в грязном вагоне, на вонючем матрасе, да еще выпивши?
— Бедненький, — с неожиданной теплотой в голосе произнесла Диана и положила свою ладонь на голову гостю. — Хочешь, сегодня у тебя все будет по-другому?
— То есть я должен заменить пупсика? — усмехнулся Кадилин.
