Молодой человек снова погрузился в глубины отчаяния.
– Срочное! Надо думать, что так, мистер Холмс. Меня обвинили в убийстве, хотя я клянусь, что невиновен…
– Пожалуйста, сэр, давайте вернемся к самому началу, – нетерпеливо перебил его Холмс. – Будьте добры, изложите факты. Торжественные клятвы могут подождать. Как вас зовут?
Смутившись, наш молодой гость сделал усилие, чтобы взять себя в руки.
– Мое имя Чарльз Перрот – Чарли для друзей. И я служу клерком в биржевой конторе «Снеллинг и Бродбент», в Корнхилле. Мои родители умерли, когда я был совсем юным, так что меня воспитали дядя по материнской линии, Альберт Раштон, и его жена Вера. Они были очень добры ко мне, приняли в свой дом и относились как к собственному сыну.
Когда я сегодня вернулся домой из конторы, то нашел записку от дядюшки. Он просил меня заехать к нему в Камберуэлл сегодня вечером, так как ему требовалось обсудить со мной срочное дело.
Я появился около шести часов, и дядя пригласил меня в кабинет выпить шерри. Оказывается, утром он узнал, что его младший брат умер в Австралии, не оставив семьи. Вследствие этого мой дядя изменил завещание, сделав меня единственным наследником. Согласно прежнему завещанию, главным наследником был его брат.
Нужно пояснить, мистер Холмс, что, прежде чем дядюшка отошел от дел, у него был успешный бизнес: он поставлял овощи и зелень оптом на Ковент-Гарденский рынок и сколотил на этом изрядное состояние.
Должен признаться, что, хотя я сочувствовал дяде, потерявшему брата (другого моего дядю, которого я не знал, потому что он эмигрировал до моего рождения), меня не могла не обрадовать новость, что я унаследую основную часть состояния дяди Берта. Я знал, что оно составляет пятнадцать тысяч фунтов, не считая дома со всем содержимым. Он никогда не делал из этого тайны и часто открыто говорил о своем завещании, даже при слугах.
Дядя Берт предложил мне остаться на ужин, но мне пришлось отклонить приглашение, так как я обещал друзьям поужинать с ними и сыграть партию-другую на бильярде.
Я вернулся домой вскоре после половины одиннадцатого и уже готовился лечь спать, как вдруг раздался громкий стук в парадную дверь. Квартирная хозяйка проводила ко мне в комнату двоих мужчин. Это были офицеры полиции, мистер Холмс, которые пришли сказать, что мой дядя мертв и они собираются арестовать меня по подозрению в его убийстве!
– Кто были эти офицеры? – спросил Холмс.
– Инспектор Нидем и сержант Буллифонт из полицейского участка в Камберуэлл-Грине.
– Сказал ли кто-нибудь из этих офицеров, как умер ваш дядя или какие у них против вас улики?
– Нет, мистер Холмс, ни слова. Инспектор Нидем подал мне пиджак, после того как сержант обыскал карманы, и велел надеть его. Я был в шоке от новости о смерти дяди Берта, не говоря уже об обвинении в убийстве, и почти не сознавал, чт́о делаю.
Пока я застегивал пиджак, сержант нашел что-то в кармане моего пальто. Насколько мне удалось разглядеть, это был всего лишь клочок бумаги, весь измятый, но инспектор и сержант пришли из-за него в волнение.
Осмотрев эту бумажку, инспектор Нидем сказал: «Ну что же, это самое убедительное доказательство, какое мне когда-либо приходилось видеть», а сержант начал вынимать из кармана пару наручников. Именно тогда я решил дать стрекача.
Окно было открыто, чтобы проветрить комнату. Вернувшись домой, я выкурил сигару, а моя квартирная хозяйка не любит, когда в доме пахнет табачным дымом. Я знал, что как раз под окном – крыша дровяного сарая. Перепрыгнув через кровать, я выскочил в окно и помчался по саду. Задняя калитка выходит в переулок. Я выбежал туда, потом пронесся через какой-то пустырь и, наконец, выскочил на Колдхарбор-лейн, где нанял кэб.
Я слышал о вас, сэр. Главный бухгалтер «Снеллинг и Бродбент» упоминал ваше имя в связи с делом о мошенничестве Тизби. Вот почему я к вам пришел. Если кто-нибудь и может доказать мою невиновность, то это вы, мистер Холмс!
Мой друг, выслушавший этот рассказ с глубочайшим вниманием, вскочил с кресла и несколько раз прошелся взад-вперед по комнате, углубившись в размышления. Чарли Перрот с тревогой наблюдал за ним со своего места у камина.
– Вы возьметесь за это дело, мистер Холмс? – наконец отважился спросить молодой человек.
– О, несомненно! Сейчас я озабочен тем, с чего начать расследование. – Мой друг, вероятно, пришел к какому-то решению, так как резко повернулся ко мне и приказал: – Берите свою шляпу и пальто, Уотсон! Мы немедленно отправляемся в Камберуэлл. И вы также, мистер Перрот. Нет-нет! Пожалуйста, не возражайте, сэр. Если вы станете моим клиентом, то должны позволить мне проводить расследование, как я считаю нужным. Насколько я понял, у вас нет выбора. Вы же не хотите провести остаток жизни в бегах, скрываясь от правосудия? Конечно не хотите! Поэтому вы вернетесь с нами в дом дяди, где сдадитесь инспектору Нидему. По пути туда я расспрошу вас о том, что вы знаете о событиях сегодняшнего вечера.
Хотя в этот ночной час Бейкер-стрит была пустынна, мы без труда нашли кэб. Как только Перрот назвал адрес – «Лавровая беседка», Вудсайд-драйв, Камберуэлл – и мы тронулись в путь, Холмс начал беседу с весьма неожиданного вопроса:
– Что вы знаете о ядах, мистер Перрот?
– О ядах? – Молодой человек был совершенно сбит с толку. – Совсем ничего! А почему вы спрашиваете?
– Да, почему, Холмс? – вмешался я, столь же удивленный этим вопросом, как молодой Перрот.
– Разве это не очевидно? Тогда позвольте пояснить. Судя по всему, ваш дядя, мистер Перрот, скончался у себя дома через какое-то время после того, как вы его покинули. Вас подозревают в его убийстве, но, поскольку вы провели время с друзьями, у вас есть алиби на остальную часть вечера. Поэтому я полагаю, что преступление было совершено не путем прямого физического воздействия: вашего дядю не зарезали и не задушили. Поскольку инспектор Нидем счел клочок бумаги, найденный в кармане вашего пальто, крайне важной уликой, я делаю вывод, что, по его мнению, этот обрывок сыграл какую-то роль в убийстве вашего дяди. Отсюда и мой вопрос насчет ядов. Какое другое орудие убийства может уместиться в маленькой бумажке? Вы были в том самом пальто, когда сегодня вечером нанесли визит дяде?
– Да.
– А куда вы девали пальто, когда вошли в дом дяди?
– Повесил на вешалку в холле.
– Затем вы прошли в кабинет вашего дяди, где выпили с ним по бокалу шерри. Кто наливал вино?
– Я. Но я не понимаю…
– Пожалуйста, позвольте мне продолжить, мистер Перрот. Скоро мы прибудем в Камберуэлл, и я должен успеть ознакомиться со всеми фактами. Как я понял из вашего рассказа, вы были знакомы с завещанием вашего дяди. Кто еще выигрывал от его смерти?
– Он оставил небольшие суммы трем-четырем дальним родственникам, кое-что – на благотворительные цели, а также по нескольку сотен фунтов каждому из слуг.
