Закрытие происходит посредством герметического Фурмана, вымеряющего метром все размеры и в течение часа привозящего систему раздвижных окон из лучшего дерева. Во время установки мы спрашиваем Фурмана: не будет ли попадать внутрь дождевая вода?
— Это невозможно, я всюду заделаю «лайтсом», — уверенно заявляет он.
Вместе с Фурманом работает контролер муниципалитета, который ходит за ним каждое утро и записывает наши уголовные преступления. Но пока он ходил, наступила зима.
Преждевременная радость
Зима нас не волнует, пока струи дождя не принимают юго-западного направления. Тогда наш герметически закрытый балкон превращается в искусственное озеро. На все вещи, который пребывали там в мирное время — корзина с пожилыми вениками, чемоданы, старая лампа, картошка в картонной коробке, — на все это льется благословенный дождь. Квартира наполняется разнообразными ароматами, и дух божий витает над водами.
Я и моя женушка бросаемся на прорыв и удаляем тряпками, губками и полотенцами воду по мере ее прибавления. Два-три дня длится уборка воды, но после этого необходимо идти спать.
Вызывается Фурман. Широко открытые серые глаза специалиста осматривают залитый водой дом. Его диагноз безошибочен:
— Да, — объявляет он со свойственной ему открытостью, — есть вода. Но ведь скоро лето.
Таинственный поплавок
В эти часы народ был вынужден взять решение своей судьбы в собственные руки. Если уж «лайтс» ничего не дал и даже Фурман разочаровался, надо выбираться из этого мокрого кошмара самостоятельно.
Первый приказ — заткнуть дыры, по которым поступают воды благословенного дождя. Мы приносим стул, ставим на него табуретку, залезаем на все это, рушимся вниз, встаем, приносим стол, ставим на него стул, поднимаемся, жена держит нас за ногу, и так мы находим точки проникновения воды. То есть нет никаких точек. Течь есть, а точек нет. Рама прикреплена к стене прочно, как индекс инфляции. «Лайтс» покрывает раму, как бык овцу, нет даже миллиметра просвета, и тем не менее где-то вверху каждые четыре секунды просачивается капля и — оп! — капает на картофель, прорастающий зелеными ростками. Невозможно установить, где именно она просачивается, просто вдруг появляется на поверхности, и все. Жена полагает, что вода проникает через поры в стекле.
— Послушай, — говорим мы, — может, ты в конце концов заткнешься…
Заделываем
Ну и что же? У нас в доме нет никаких заделывающих материалов. То есть — опа! Ребенок привык делать разные фигурки, совершенно фантастические, из этой гадости, из пластилина. Мы воруем у ребенка красную массу, открываем окно и прямо под бушующим ливнем залепляем пластилином все пространство вокруг рамы. Мы ощущаем себя моряком на мачте фрегата, мы мужественно подвешены между бушующим морем и немилосердным небом, освещенным вспышками молний, о-го-го! По окончании нашего подвига у нас наступают удовлетворение и ангина. Вода продолжает прибывать. Ну и ладно, нам ведь с самого начала было ясно, что пластилин — это чисто временное решение. Вообще-то через десять минут он выпал наружу.
На следующий день жена пошла и купила в хозмаге особый профессиональный раствор и шпатель. Мы воспользовались двумя часами, пока погода отдыхала, и заткнули каждую дыру клеящим материалом, разнося его ногами по всей квартире. Когда спектакль возобновился, оказалось, что воды внутрь попадает еще больше.
Тогда мы приобрели «цемент-пластик». Это научный материал, намертво блокирующий доступ, специально для герметически закрытых балконов. Им затыкают щели между окнами, между окном и рамой, между рамой и стеной, между кирпичами, между им и ей, все заделывают наглухо двумя толстыми слоями — и вот вода уже не проникает внутрь, только в дождь.
Капитуляция
Нет, это не была капитуляция в общепринятом смысле слова. Точнее сказать, это была победа здравого смысла. К чему сражаться с природой? Вода хочет втекать? Пусть втекает! Мы ставим кастрюли как раз под капли и таким образом приручаем благословенные дождевые воды. Уже нет потопа на маленьком балконе, кроме тех случаев, когда кастрюли переполняются. Так нужно просто поставить их в большие кастрюли и таким хитрым способом добиться, что вода перетечет из маленьких кастрюль в большие, а не на хорошо подгнившую люстру. Единственный недостаток этой системы в том, что большие кастрюли тоже иногда переполняются. С этим уже ничего сделать нельзя.
После нас — хоть потоп
Вообще-то нужно две недели для того, чтобы человек нашел окончательное решение, то есть понял, что между балконом и кухней находится дверь. Ее можно закрыть, и тогда не видно, что происходит снаружи. Дождь может идти внутрь или оставаться там, где был, — мы здесь, вещи там, и всякая связь с нишей прервана. Пусть теперь корзины, чемоданы и картошка справляются самостоятельно.
И тогда наш балкон действительно заслуживает звание герметического.
Стыковка на орбите
Если есть щель, она даст о себе знать, сказал поэт, и действительно, с приходом зимы лопнула какая-то труба в стене моего кабинета, и на поверхности штукатурки стало расплываться коричневатое пятно. Я дал трубе два дня, чтобы она заткнулась по собственному желанию, но в отсутствие чудес вынужден был обратиться к нашему сантехнику, а это, между прочим, не кто иной, как легендарный Штокс.
Легендарный Штокс два года назад перебрался жить в Холон, и с тех пор его трудно поймать. В субботу мы все же настигли его на матче Хапоэль (Тель-Авив) — Хапоэль (Иерусалим), и, поскольку ничья наших устраивала, он обещал появиться у нас, при условии, что я заеду за ним на своей машине раньше, чем он выйдет на работу. То есть в 5.30 утра. Я спросил: почему надо выходить так рано? разве работа у меня — это не работа, и Штокс ответил «нет».
Итак, я привез Штокса к 5.30 утра. Он взглянул на постоянно мокнущую стену и сказал:
— А как я до трубы доберусь? Нужно вызвать специалиста-строителя, чтобы разобрать стенку.
Он повернулся и ушел, заметив, что потерял целый рабочий день. Не знаю я ни одного строителя, ну где я его возьму? Я поинтересовался у знакомых, соседей, коллег — никто из них не был знаком ни с одним строителем. В конце концов кто-то, у кого брат был строительным подрядчиком, предложил обратиться к Гидеону-ремонтнику, который ремонтирует дома и живет неподалеку, в соседнем городе — Бат-Яме.
Я поймал Гидеона ранним утром на подъезде к городу, но выяснилось, что он может прийти лишь после работы 9-го числа. Я привез его 9-го вечером. Он поглядел на стенку:
— Ну как же я могу разобрать стенку, если вода брызжет из трубы? Пусть сперва придет сантехник и отключит воду.
Меня пробрала крупная дрожь. Этого я все время и опасался. Итак, они должны появиться здесь вместе. Штокс не может начать без Гидеона, а Гидеон промокнет насквозь без Штокса. Это как два космических корабля, которые должны состыковаться.
