Дев мгновенно вздернул подбородок:
— Ты проверял меня!
— А как иначе! За шесть недель ни одного телефонного звонка, ни единого слова. Мне нужен был материал на Скотта, а не описание прекрасного путешествия! Итак, что мы предпочитаем? Тенерифе или Сибирь?
Еще одна из шуточек Фишера. Правда, на этот раз он шутил всерьез. Дев допил кофе и нерешительно посмотрел на босса. Что сказать? Его загнали в угол. Соглашаться не годится, не соглашаться — тоже. Но он не может. Он любит ее. Он ею обладал. Он причинил ей уже достаточно боли и должен оставить ее в покое.
— Я не поеду. Не могу.
— Не можешь или не хочешь?
— Что это должно означать? — с вызовом произнес Дев, по спине у него пробежала дрожь предчувствия чего-то скверного.
Ник улыбнулся, но улыбка не отразилась в глазах. Странные у него глаза, почти бесцветные. Фишер достал из письменного стола конверт и аккуратно положил перед собой.
— Не можешь или не хочешь? — повторил он, перебрасывая конверт Деву.
Испанские марки. Штемпель Тенерифе. Вчерашний. Письмо явно распечатано. Адресовано Девлину Уинтеру. Он молча уставился на Фишера.
— Все допустимо в любви и на войне, — с коварной усмешкой произнес Ник. — Поскольку тебя здесь не было и ты не мог распечатать письмо сам…
— Поскольку оно пришло не раньше нынешнего утра, то это вопрос суждения.
— Ну?
— Что «ну»?
— Ты не намерен достать письмо из конверта?
— Нет, раз это уже сделал кто-то другой.
— А не хотел бы ты узнать, что там находится? — нетерпеливо спросил Ник.
— Не особенно.
И уж определенно не под взглядом этих шарообразных глаз, сверлящих его. Холли. В короткое мгновение полного безумия Дев решил, что это Холли. Но к нему тотчас вернулся здравый смысл. У Холли есть его домашний адрес, зачем ей отправлять письмо в офис? Грегори Скотт. Можно себе представить, что он там накатал!
— О'кей. Поскольку ты не желаешь, придется, видимо, мне. — Фишер вынул единственный листок бумаги, не просто листок — чек. В английских фунтах. Фантастическая сумма в английских фунтах. — Плата за оказанные услуги? — почти ласково поинтересовался он. — Вознаграждение? Или обыкновенный шантаж?
Дев окаменел. Вознаграждение? Судя по реакции Грегори Скотта, на это не похоже. Значит, руки прочь. От чего? Холли? Или Ник попал в точку? Скандал должен вот-вот разразиться, и Грегори Скотт таким образом покупает его молчание?
— Ну, Дев?
— Скажи мне ты, — спокойно попросил тот.
— О нет, — возразил Ник с той же, коварной усмешкой. — Это ты скажи мне.
— Говорить нечего.
Фишер подхватил чек.
— Пожалуй, — согласился он. — Теперь уже нечего.
— Что это значит?
— Он купил тебя. И вот доказательство. Вопрос лишь в том, почему он это сделал.
— Ошибаешься, Ник.
Внутри у Дева все кипело, но он с тем же спокойствием протянул руку, выдернул чек из пальцев Фишера и разорвал пополам.
— Ты удовлетворен? — холодно спросил он, крепко сжимая обрывки между большим и указательным пальцами.
— Неумно, Дев. Даже очень неумно, — покачал головой Фишер. Потом вдруг улыбнулся и достал из папки на столе пачку фотокопий, с каждой из которых заявляла о себе та же фантастическая сумма. — Вещественное доказательство номер один?
Дев пожал плечами. Какое это имело значение? Ник жаждал сенсации, пусть даже сфабрикованной, ведь, по его словам, все дозволено в любви и на войне. И в их работе. Но что за тошнотворный способ зарабатывать на хлеб, подумал Дев, и губы его искривились в горькой усмешке. Желтая пресса. Он, Дев Уинтер, не лучше остальных.
— Итак… — Ник сделал многозначительную паузу, внимательно глядя на него. — Ты возвращаешься?
— Нет. — Голос у Дева был на удавление ровный и невыразительный, и отсутствие эмоций производило еще более сильное впечатление. — Ни за что. Даже если бы число вещественных доказательств на этом столе дошло до сотни тысяч. Я покончил с Тенерифе. — «И с тобой тоже, если ты отправишь меня чересчур далеко», — хотелось ему добавить, но, судя по физиономии Ника, такую роскошь не стоило себе позволять.
— Отлично, — вдруг улыбнулся Фишер, плюхаясь в кресло. — Стало быть, Сибирь. В данном случае прохладные долины Шотландии, шорох оленей в кустах. Абориген в шотландском отделении заболел то ли моровой язвой, то ли чем-то еще более отвратительным. Ты поведешь всю работу. И на сей раз, надеюсь, по-быстрому выловишь что-нибудь горяченькое.
— Не будь так уверен, — поспешил ответить Дев, чтобы не дождаться еще какой-нибудь шуточки или игры словами. — Даже не думай.
Но Ник улыбался. Улыбнулся и Дев. Машинально, Еще один день. Еще день без Холди. Но день за днем, мало-помалу боль утихнет, и он забудет ее. А пока самый простой способ — это сосредоточиться на донышке стакана. И чем больше стакан, тем лучше.
Прошла неделя ссылки. Ник оказался прав по крайней мере в одном отношении: было холодно. Как на просторах Сибири. Но Дев погрузился в работу, заполняя ею каждый час бодрствования. А ночи проходили мучительно. Потому что взгляд на мир стакана не помогал. О да, алкоголь притуплял остроту желания, болезненную тоску по Холли.
Потом Дев засыпал — проклятым сном. Ему снилась Холли, но вскоре приходил кошмар: возникало лицо Грегори, росло, становилось огромным, и все громче звучали его слова, отдаваясь эхом у Дева в голове. Шестнадцать. Дев разрушил ее жизнь. И что хуже всего, она поверила, что Дев ее использовал. Пусть так, успокаивал он себя. Теперь она будет его ненавидеть. Холли счастливее его: она может сосредоточиться на ненависти.
— Позвольте высказать предположение. Холодный север не слишком привлекает загорелого южанина?
Женский голос, слегка насмешливый.
Дев недовольно поднял глаза, но сразу заметил по выражению лица, что это не праздное любопытство.
— Привет, Флора. Могу я предложить вам выпить?
Она покачала головой, глядя на шумную группку, пробивающуюся к стойке бара. Узнав Дева, кто-то помахал ему, а он в ответ кивнул и улыбнулся.
— Не хотите присоединиться к нам? — предложила Флора.
— Спасибо, но в моем настроении я могу быть только тягостной помехой, — объяснил он, виновато пожав плечами.
— Хорошо. В таком случае, раз девушкам свойственно менять решение, закажите мне пива с лимонадом, — улыбнулась она, усаживаясь на стул и сбрасывая куртку.
Дев поневоле ответил улыбкой. Флора, конечно, понимала, что он предложил ей выпить из простой вежливости и не желает присоединиться к банде с работы. Но полчаса легкой болтовни вреда не принесут, а потом он извинится перед Флорой, отправится в долгий путь до своей берлоги и закончит вечер в теплом тумане от выпитого пива.
