— Черт возьми, Ники, я ведь еще в самом начале ясно дал понять тебе, что не женюсь.
— Что же, отлично! — Она шагнула в сторону коридора, сняла его пиджак и подала ему. Ей было очень жаль, но другого выхода просто не было.
— Уходи, Мэл. Спасибо, что дал возможность все тебе объяснить по поводу моего маскарада.
— Я не могу уйти.
— Нет, ты должен. На самом деле мне не нужен легкий флирт и секс. Этого у меня и без тебя хватало. Я не хочу сожалеть о том, что мне не удалось очередное любовное приключение. Лучше расстаться сейчас, пока мы еще не возненавидели друг друга.
Он подошел к ней и резко выхватил пиджак.
— Но мы же можем и дальше встречаться? — Ей показалось, что в его голосе была и просьба, и мольба, и растерянность.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Мне надо побыть одной. Прощай, Мэл. Желаю тебе всего самого лучшего. Найди то, что ищешь.
Никола гордо вздернула подбородок, надеясь, что слезы потекут по щекам только после того, как он уйдет. В горле стоял комок. Будет нелогично, если она сама, выпроваживая его, начнет реветь в три ручья.
Открыв дверь, она все еще пыталась продержаться. Губы сложились в слабое подобие улыбки, в то время как глаза умоляли остаться.
— Ники…
Она отчаянно покрутила головой.
Бредфорд медленно вышел и в нерешительности остановился на лестнице. Никола закрыла дверь. Вот теперь слезы хлынули по ее щекам сплошным потоком. Ей впору было закричать от боли на весь мир. Чтобы все услышали о ее беде.
Итак, ее сердце было окончательно разбито. И угораздило же, несчастной, влюбиться в этого человека! Ей прекрасно было известно, что босс — жестокий и непререкаемый тип. Его не изменить.
Однако Ники любила его по-настоящему. Ей хотелось быть с ним всегда, делить все жизненные невзгоды и радости. Но сейчас сосуд любви был разбит, осколки даже нечего пытаться склеить. Нет, больше не стоит надеяться на чудо. О Мэле надо забыть раз и навсегда.
Никола проследовала в кухню и умылась холодной водой, которая немного отрезвила ее. Взяв чашку, она налила себе чая с мятой, может, этот душистый напиток успокоит ее? Мама всегда говорила, что при волнении мята, помогает особенно хорошо.
Вдруг раздался звонок в дверь. Кто там еще так некстати? — подумалось ей. Она никого не хочет видеть и никому не откроет. Звонок настойчиво повторился.
— Ну ладно, я иду, — Допив мятный чай, Ники пошла открывать.
На пороге стоял Бредфорд. В одной руке он держал пиджак, а другой ослаблял узел галстука.
— Мэл? — спросила она почти безразлично. — Мне показалось, ты ушел.
Он без разрешения проследовал в комнату, и ей ничего не оставалось, как закрыть дверь.
— Я ушел не дальше лестницы.
— Так ты все это время был там, бедненький.
Он виновато взглянул на нее. Никола была готова броситься ему на шею, но ей не верилось в чудеса.
— Ты плакала, — заметил он.
— Разве? — удивилась она и посмотрела на себя в зеркало. Ее припухшие глаза ясно свидетельствовали о том, как она провела без него эти десять минут.
— Я не хотел тебя обидеть. Не могу смотреть, как женщины плачут.
— Со мной все в порядке, не волнуйся.
Мэл робко подошел к ней. Она не отстранилась. Тогда он дотронулся до ее щеки.
- Ну, хоть ты в норме, слава Богу. А вот я чувствую себя просто отвратительно.
- Да? — Она ему явно не верила.
- Ты была права. Я понял, что мне тоже не нужны мимолетные связи. Я хочу, чтобы рядом со мной был верный друг и верная жена. Женщина, которая бы умела прощать меня, если я окажусь не прав, и могла бы дать мне еще один шанс. Это ты, Ники. Ты можешь быть моей подругой, женой и любовницей.
- Нет.
- Не говори так. Пойми, у меня была тяжелая неделя. Сначала эти проблемы в Калгари. А потом мой референт оказался моей любимой. Я долго не мог поверить в подобное изменение. И никогда не мог предположить, что ради работы женщины способны на такое. Больше всего на свете мне хотелось узнать причину. На какое-то время даже кризис в Калгари перестал меня так занимать. Я уже готов был думать о тебе что угодно, вплоть до того, что ты занимаешься промышленным шпионажем.
- Что? Ах, так! А я всего лишь хотела получить работу.
- Скажу честно, я не видел еще такого энтузиазма ни у кого. Ты — самый лучший работник, которого я когда-либо встречал.
Она не ослышалась, это Мэл говорит ей такие слова?
- И тебе не важен мой возраст?
- Но у меня никогда не было того правила, которое приписали мне мои завистники. Теперь я вижу, как распространяются гнусные слухи. Конечно, у меня есть и пожилые сотрудницы.
— И что же? Они пришли в фирму давно. Успели состариться. В этом весь секрет.
— А что ты скажешь по поводу свиданий с девушками не старше двадцати пяти?
— Так уж получалось, что я встречался только с молодыми. Не знаю, никогда об этом не думал. Но это в прошлом. Сейчас меня волнует одно: ты выйдешь за меня?
— Выйти за тебя? Я не ослышалась? — Ники готова была рыдать от радости.
— Скажи да.
— Только при одном условии! — В ее глазах замелькали лукавые искорки.
— При каком? — Он настороженно взглянул на нее.
— Значит, так. Во-первых, ты признал, что я нужна тебе как жена.
— Да.
— Во-вторых, ты признал, что я хороший работник.
— Да.
— В-третьих, только со мной ты сможешь вывести фирму на должный уровень.
— Что? — переспросил он, и тут же рассмеялся. — Кажется, я понял, чего ты хочешь, маленькая шантажистка.
— Так, процесс пошел. — Она подмигнула ему. — Твой ответ.
— Дай подумать.
— Пожалуйста.
Он подхватил ее на руки, смеясь, закружил по комнате и закричал:
— Идея! Ты станешь моим партнером!
— И мы с тобой будем благородной четой вроде Виндфордов, — смеясь, согласилась она.
— Будем! — И он поцеловал ее.
Эпилог
Декабрь стоял не по-зимнему теплый. Даже брызги, щедро рассылаемые водопадом Монморанси, не замерзали как обычно на ветру, превращаясь в радужные звенящие льдинки. Тогда, если бы не мощный рев нескончаемого потока, можно было бы услышать нежнейшую на свете мелодию, подобную той, какую способны издавать лишь маленькие серебряные колокольчики, во множестве подвешенные к ветвям вековых деревьев.
Жители Квебека не напрасно считали это место одним из прекраснейших в своем городе. И действительно, нечасто можно увидеть, как воздух вокруг летящей с высоты лавины воды вспыхивает миллиардами переливающихся крошечных звездочек, завораживая игрой света и движения.
