Она взяла бокал с вином и принялась рассматривать рубиново-красную жидкость. Потом ее плечи вдруг поникли.
- Мне кажется, я боюсь тебя. Боюсь, что окажусь, как и Конни, не в состоянии... выжить с тобой.
- Ты действительно полагаешь, будто я предложил тебе выйти за меня, не веря, что у нас все будет хорошо? - спросил Гордон спокойно.
- Но ты не знаешь меня как следует - так, как я себя знаю, - прошептала Джейн. - Ты на меня давишь.
- Ну хорошо, давай пойдем другим путем. Мы можем расстаться на какое-то время и посмотреть, как у нас получится жить друг без друга. Ешь, рагу остынет, - добавил он мягко.
Она машинально отправила в рот кусочек мяса. Потом сказала:
- А на сколько?
- На сколько сочтешь нужным.
Ее глаза расширились.
- Не... не общаться совсем?
- Если это то, чего ты хочешь.
- Вряд ли, не видясь с тобой, я смогу узнать тебя лучше, - сказала она беспомощно и смущенно.
- Тогда, - он откинулся в кресле и поглядел на нее насмешливо, - мы можем встречаться, окружив себя людьми.
- Гордон, это не смешно!
- Совсем не смешно, - согласился он. - То есть на самом-то деле в этом есть и смешная сторона, но я обещаю, что не буду смеяться долго. - Гордон взглянул на нее со своей характерной иронией.
Джейн с удивлением обнаружила, что за этой пикировкой незаметно для себя съела рагу. Она взяла бокал, поставила его обратно, не попробовав вина, и вдруг расхохоталась. Он поднял бровь.
- Мне просто интересно: может, я сошла с ума? Многие женщины пожертвуют чем угодно, чтобы оказаться на моем месте, я уверена. Но все же мне кажется, что небольшой перерыв в наших отношениях - это хорошая идея.
- Однако скажи: будем мы встречаться в окружении других людей или нет?
- Я не знаю, где и как мы можем это сделать.
- Меня пригласили на ужин в пятницу вечером. Не хочешь ли пойти со мной?
- А в честь чего ужин?
- В честь юбилея Фанни. - Гордон назвал известный ресторан. - Бетси непременно там будет.
- А как насчет Конни?
- Нет, она останется в Сан-Хосе до следующей недели.
Джейн поморщилась.
- А это... это не выйдет слишком вызывающим?
- От нас зависит. Я обещаю не проявлять там нежных чувств к тебе, как и сегодня в течение всего вечера. А Мортонов ты знаешь почти так же хорошо, как я и Бетси.
- Нежных чувств? - Ее глаза блеснули. - Извольте уточнить, мистер Стенли.
- Целовать, обнимать, показывать, что абсолютно очарован тобой, пояснил он ехидно. - Ну и все такое прочее. К тому же, думаю, это весьма подходящее событие для того, чтобы ты надела свое восхитительное платье.
- Оно было хорошо для того вечера... Черт побери, Гордон! Я, честно, не знаю, что нам делать!
- Давай немного отложим решение, - сказал он, - и вместо этого отведаем десерта "от Сэлли".
* * *
Гордон держал слово до конца этого вечера. Они ели домашний яблочный пирог. Потом Джейн настояла на том, чтобы убрать посуду, а он - поможет ей, и получилось у них легко и весело. Она сделала кофе, и они пили его в саду, разговаривая о ничего не значащих вещах. Джейн, например, рассказала Гордону о своем новом задании. Тот заметил:
- Да, полагаю, у нее было труднее получить согласие на интервью, чем у меня в свое время.
- Ты знаешь ее?
- И очень хорошо, по правде сказать.
- И какие у меня могут возникнуть сложности?
- Вставить хоть слово в ее монолог. Если эта дама начинает говорить... А еще она человек, которому очень непросто ответить "нет". Но в любом случае, передай ей мое почтение.
Гордон потянулся и зевнул. Джейн поднялась с плетеного садового кресла.
- А сад великолепный, - сказала она и поцеловала его в щеку. - Нет, не вставай, я сама найду выход. И спасибо за... за то, что ты понял меня. Увидимся в пятницу.
Она зашагала прочь и не могла уже увидеть, как Гордон внезапно изо всех сил стиснул подлокотники своего кресла. Он проклинал себя за то, что неправильно вел себя с ней, что все испортил. И что мешало ему, вместо того чтобы городить огород, просто сказать, что он не может жить без нее? Что его останавливало? Страх, подумал он вдруг, боязнь преждевременно использовать этот самый сильный козырь.
* * *
- Мы не могли с вами раньше встречаться? - спросила у Джейн Дорис Арчибальд, женщина, которая, как многие полагали, может вскоре стать следующим лидером отделения Демократической партии в штате Орегон.
Они встретились в холле отеля, и Дорис провела ее в свой номер.
- Не думаю, миссис Арчибальд. Уверена, что я бы запомнила это.
- А мне ваше лицо показалось знакомым.
Дорис Арчибальд, высокой женщине с резкими чертами лица, было за пятьдесят. Она была известна деловой хваткой, бескомпромиссностью и своей готовностью помогать людям.
- Полагаю, однако, что у нас есть общие знакомые, - проговорила Джейн, сама не зная, зачем она это сказана. У нее ведь сперва не было намерения упоминать имя Гордона. - Гордон Стенли просил меня передать вам свое почтение.
Дорис хлопнула себя по лбу.
- Так вот оно что! Стало быть, вы и есть та самая таинственная женщина Гордона.
- О, я...
Но Дорис уже искала что-то в газете.
- Вот, - сказала она с видом триумфатора и предъявила Джейн для обозрения газетный лист.
Да, ошибки быть не может. Фотография в газете запечатлела их, идущих по берегу - рука в руке - и улыбающихся друг другу. А краткий текст гласил:
Известный бизнесмен и миллионер Гордон Стенли вернулся к общественной жизни, впервые после несчастного случая, произошедшего с ним два года назад. На пляже Мэйфорда он находился вместе с таинственной незнакомкой, хотя не так давно сделал предложение Конни Элисон.
Джейн выронила газету и прижала руку ко рту. И сказала потерянно:
- Джозеф предупреждал меня, а я - забыла...
- Что ж, я хочу услышать об этом поподробнее, - заявила Дорис. - Я знаю Гордона много лет, понимаете ли.
И Джейн, пришедшая брать интервью у Дорис Арчибальд, вдруг обнаружила, что сама рассказывает ей все подряд - о себе, о Гордоне, о своих чувствах и сомнениях, - не имея возможности сопротивляться напору этой женщины.
- Я дам вам маленький совет, - сказала Дорис после того, как вытянула из Джейн больше, чем та, как ей казалось, может рассказать хоть кому-нибудь. - Мужчин нужно учить. Не стоит ждать от них, что они сумеют нас понять, это бесполезно, если не помочь им в этом. - Губы Джейн дрогнули в улыбке. - Гордон Стенли - очень гордый человек. Осознание собственной беспомощности после аварии далось ему нелегко. Он мог остаться калекой на всю жизнь. Если бы обстоятельства сложились чуть-чуть по-другому, он, возможно, никогда не стал бы таким, каков он сейчас. К нему нужно быть снисходительной, но так, чтобы он этого не заметил.
